Памфлетная война, разгоревшаяся между ремонстрантами и контрремонстрантами, отражала все усиливавшуюся ожесточенность, с которой велись споры с обеих сторон. Контрремонстр анты, как более экстремистская группировка, были, естественно, наиболее озлобленными из них. Также их было значительно больше числом, хотя ремонстрантам, благодаря поддержке Олденбарневелта и согласных с ним правителей, удавалось сохранять за собой лидирующее положение в церкви вплоть до 1618 г. Odium Theologicum, богословская ненависть, порождает намного более сильные страсти, чем что-либо еще; но при всем при этом еще более удивительно обнаружить добропорядочных контрремонстрантов, граждан Роттердама, заявляющих, что они скорее согласятся на обряд венчания, проводимый свиньей, чем пастором-ремонстрантом. А бургомистр Амстердама, отказываясь от приглашения коллеги присутствовать на ремонстрантской службе, обронил замечание, что он лучше посидел бы в борделе с семью шлюхами. Спорам о религиозной доктрине положило конец вмешательство на стороне контрремонстрантов принца Морица — не из-за его глубоких убеждений относительно тонкостей предопределения, а из чисто политических соображений. Более всего он желал упрочить свое положение штатгальтера и власть Генеральных штатов (на большинство делегатов которых он мог положиться) за счет Олденбарневелта и правящей олигархии провинции Голландия. Он смог добиться этого, поскольку контрремонстранты, члены городского совета Амстердама, резко выступавшие против Олденбарневелта из-за заключения Двенадцатилетнего перемирия и предотвращения создания Вест-Индской компании, в тот период времени как раз находились при должностях. Также Мориц мог рассчитывать на поддержку материковых провинций и их представителей в Генеральных штатах, которые всегда завидовали преобладающему влиянию Голландии.

Падение Олденбарневелта совпало с проведением кальвинистского синода в Дордрехте, который утвердил ортодоксальные доктрины контрремонстрантов и заклеймил арминиан как еретиков. С этого момента ремонстрантам вместе с католиками, лютеранами, баптистами и другими, не следовавшими догмам «истинной реформированной христианской религии», как постановил Дордрехтский синод, запрещалось (на бумаге) занимать церковные и государственные должности. Однако это правило не всегда выполнялось во всех семи провинциях в форме торжественной установленной законом присяги, как это было с английским Актом о присяге 1673 г.[50] Многие правители с ремонстрантскими наклонностями уже в скором времени смогли удержаться на должностях на основании голословных утверждений, будто они придерживались доктринальных постановлений Дордрехтского синода. Запрещенная ремонстрантская церковь, чьих священников прогнали, заточили в тюрьму или изгнали из страны в 1619 г., быстро возродилась в форме более или менее тайного братства, а в течение нескольких лет прекратилось и само активное преследование ремонстрантов. Они были организованы по той же схеме, что и официальная реформатская церковь, и должным образом приняли официальную Библию от 1637 г., как единственный источник протестантской доктрины. От ортодоксальных верующих-кальвинистов они отличались тем, что оставляли за собой право самим судить о значимости формулировок, исповеди и катехизиса вместо того, чтобы оставаться связанными Гейдельбергским катехизисом и догмами «истинной реформированной христианской религии», утвержденными на Дордрехтском синоде в 1619 г. Впервые ремонстрантам позволили открыть свою церковь в Амстердаме в 1630 г., однако они продолжали оставаться обособленной и замкнутой, хоть и относительно влиятельной организацией, которая в XVII в. никогда не насчитывала более 12 тысяч причастников.

Одна из резолюций, принятых Дордрехтским синодом, санкционировала перевод Библии комиссией из 18 теологов, языковедов и историков, поскольку существующая голландская версия (основанная на немецкой Библии Лютера) считалась неудовлетворительной. Работа продолжалась с 1627 по 1637 год, и Государственная Библия, названная так потому, что проект финансировался Генеральными штатами, заняла в голландской жизни и литературе место, весьма схожее с тем, что получила «Авторизованная версия» (английский перевод Библии) в Англии XVII–XVIII вв. Параллель ближе еще и в том, что обе версии доказали, что качественное литературное произведение может быть создано группой авторов. Широкое распространение Государственной Библии в Семи провинциях, а также усердие, с которым многие люди читали ее, несомненно усилили существующую тенденцию поминать имя или помощь Господа Всемогущего — как по поводу, так и всуе — и в официальной, и в частной переписке. Такая мода на библейские изречения не ограничивалась одними лишь голландскими кальвинистами, но они, похоже, пошли дальше всех и пользовались ими дольше всех в Европе, за исключением разве что Англии Кромвеля. Самые что ни на есть деловые переписки и самые мирские письма часто пестрили благочестивыми банальностями и призывами.

Триумф контрремонстрантов в 1618–1619 гг., хоть и неоспоримый, оказался не окончательным. Некоторые результаты были вскоре сведены на нет или урезаны пассивным сопротивлением и нежеланием сотрудничать многих правителей. Существующие предписания, направленные против католиков, были ужесточены, и кальвинистские церкви очищались от любых еще имевшихся изображений или предметов интерьера, однако правители не позволили проповедникам ликвидировать еще и органы. Кальвинистское духовенство теперь обладало большим, чем прежде, весом, но им не дозволялось становиться членами городских советов или провинциальных штатов, а окончательным контролем над церковью в значительной степени по-прежнему обладали правители-олигархи, в руках которых находились финансовые рычаги. Как указывалось выше, за все время существования Голландской республики большая часть священнослужителей вышла из среднего класса и его нижней прослойки — из столь презираемого правителями gemeene — «подлого сословия», — и они никогда не образовывали священнической касты или церковного третьего сословия, как их конкуренты-католики в таких странах, как Франция, Испания и Португалия. Хотя правители имели своих представителей в провинциальных синодах, они, как мы увидим ниже, редко утруждали себя службой в консисториях и церковных советах, где кальвинистские старейшины, как и многие из священников, вышли из рядов простых бюргеров.

Отношение среднего голландского бюргера-протестанта к церкви и государству можно проследить на примере адмирала Михиела де Рейтера, который начал карьеру с юнги на «Флиссингене», а закончил ее состоятельным амстердамским бюргером. Его биограф-современник, ремонстрантский священник, повествует нам, что, хотя адмирал глубоко уважал кальвинистских священнослужителей и не потерпел бы никакой несправедливой критики в их адрес, он также проявлял настойчивость в том, что им никогда не следует вмешиваться во что-либо вне сферы их конкретной деятельности. Он являлся убежденным сторонником главенства государства над церковью, как и современные ему правители, которые, как отметил Уильям Карр, имели своих представителей во всех собраниях провинциальных синодов, «дабы проследить, чтобы их дебаты никоим образом не касались или не отражались на правительстве и губернаторах; и если такое случалось, то немедленно звучал голос штатов: «Но lа myn Heeren Predicaten!» — «А ну, стоять, господа священнослужители!» Точно так же правители не терпели какой бы то ни было критики с церковной кафедры, однако, как отметил тот же Карр, если священники вели себя благопристойно и спокойно, «простой люд почитал их, как богов на земле». Как правило, так оно и было, однако встречалось и немало исключений, особенно среди грубых моряцких сообществ. Преподобный Годфрид Удеманс из Зирикзе был не единственным священником-кальвинистом, который сравнивал — и не в лучшую сторону — отсутствие уважения многих голландских мирян к их духовным наставникам со смиренным почтением, которое оказывали испанские и португальские католики своим священникам.