свет только еще больше резал глаза.

Может ли такое быть, что папа прав и дядя растит нас на убой для проверки своих сил?

Она надела очки обратно.

Но у меня есть Мангеке, и Итачи об этом знает. Я достойный соперник… наверное.

— Эй, Саске!

Тот уже успел отойти.

— Что такое «воля Итачи»? — спросила Сарада и затаила дыхание.

Давно мучивший ее вопрос, на который знал ответ только папа.

Отец остановился и обернулся на нее.

— Что за бред?

Фыркнув, он продолжил свой путь в закат.

****

Прошло уже две с половиной недели с его возвращения, и такое существование в Конохе стало просто невыносимым. Наруто решился на отчаянный шаг. Цунаде баа-чан два дня как ушла из деревни на собрание Четырех Каге. Некому было ему помешать. Отец Шикамару вряд ли интересовался его скромной персоной так же, как баа-чан. Наруто собрал в дорогу рюкзак, мысленно настроил себя на успех, погасил в прихожей свет и закрыл квартиру на ключ.

Он неслышно перемещался по парковой рощице с ветки на ветку и вспоминал тот раз, когда из деревни собиралась сбежать Сакура-чан. Он повторял ее путь. И если Сакуре три года назад такой эмоциональный порыв был простителен, то ему сейчас — нет. Наруто знал, Сакура сейчас бы не пошла. Она стала более расчетливой и, в отличие от него, лучше контролировала свои эмоции. Конечно, Цунаде баа-чан ведь относилась к ней как к своей ученице, доверяла ей. Отпускала на нормальные миссии, в то время как Наруто заперли в деревне и не позволяли даже нос высунуть.

Можешь разломать свой новый стол, баа-чан. Можешь даже лишить меня звания шиноби. Я все равно стану Нанадайме Хокаге.

Побег из деревни был откровенным идиотизмом. Его искали «Акацуки», в то же время он не имел понятия, где искать Сараду. Но даже так он нашел себе железные оправдания.

«Акацуки» все равно рано или поздно придут за мной. Пока я здесь — я подставляю всю деревню.

Наруто успел убедить себя, что это правильно. Его проблемы с «Акацуки» — это его проблемы. Он достаточно силен, чтобы самостоятельно с ними разбираться, не вмешивая в это ни друзей, ни родную деревню. Вот только баа-чан со своей чрезмерной опекой и бдительностью этого не понимала, а потому не воспользоваться шансом ее отсутствия Наруто не мог.

Он остановился у крепостной стены. Что-то с тихим шорохом сорвалось из-под ног и скользнуло в кусты.

Ящерица…

Наруто запрокинул голову. Эта гигантская стена — все, что отделяло его от внешнего мира свободы, где была Сарада. Он собрался с силами, скопил чакру в ступнях и прыгнул на вертикальную поверхность стены.

Путь наверх занял больше времени, чем он ожидал. Наруто взобрался на самый верх, перелез через холодные перила и взглянул на темный лес.

Один шаг, и он окажется за пределами Скрытого Листа. Наруто прикрыл веки и вдохнул полной грудью перед тем, как сделать этот самый последний решающий шаг вниз.

Свобода.

Внезапно что-то крепко стянуло его тело и стало душить. Путы шевелились, будто бы росли. Они больно давили на кожу сквозь ткань костюма, стягивали запястья, обхватывали бедра и голени. Наруто не мог пошевелиться. Не мог ни вдохнуть, ни сложить печати.

Вокруг него появились Анбу.

— Узумаки Наруто, — сказал бесцветный голос за маской медведя. — Приказом Хокаге тебе запрещено покидать деревню.

Откуда ни возьмись вырвались воспоминания. Знакомая до боли кухня. Тарелка, ускользающая из рук. Страшная маска обезьяны за стеклом, глядящая черными провалами глаз сквозь отражение его же кухни… Она накладывалась на маску медведя, которую Наруто видел перед собой сейчас. Воспоминания Сарады нахлынули, будто свои же собственные. Ее давнее гендзюцу въелось глубже в подсознание, чем Наруто ожидал. Сердце било набат, по телу разливался ледяной страх.

Теснота… Теснота душила его в квартире и не отпускала ни на улицах, ни на тренировках с Конохамару, ни в Ичираку, ни дома у Сакуры, а только лишь на лице Йондайме, и то не до конца… Сейчас эта теснота обрела материальное воплощение — древесные побеги. Эти побеги будто бы существовали всегда, только в самой деревне их не было видно, а на границах они неожиданно проявились. Именно тогда, когда оставался всего один шаг.

Что за несправедливость-то такая?

Ощущение тесноты вдруг мощно подпитало еще и чужим, точно таким же, только куда более сильным в десятки, в сотни раз… Наруто захлестнул приступ внезапно открывшейся клаустрофобии.

— Отпустите меня, ттэбайо! — заорал он не своим голосом.

Гнев, рвущийся из груди, стал печь изнутри грудь и кожу. Заныли ногти и челюсть. Темную ночь заволакивало бурлящей оранжевой чакрой Кьюби.

Наруто попытался усилием воли разорвать древесные путы. Это оказалось не так-то просто. Он напрягался изо всех сил, но чем больше выпускал силы, тем толще становились побеги и тем труднее было дышать.

«Свобода… Давай, мы им покажем. Не сдерживайся!» — заговорил внутри низкий ядовитый голос.

Дерево затрещало. Такой долгожданный звук…

И в этот самый момент один из Анбу — в черном плаще и маске кота с красными полосами на щеках вдруг подскочил к Наруто и нашлепнул ему на лоб какую-то бумагу.

Сила стала отступать. Чакра Кьюби спадала, открывая холодный темный мир за границей стены и белые маски Анбу. Уже белые, а не оранжевые. Свинцом на плечи навалилась слабость и выдавила Наруто из реальности во мрак беспамятства.

****

Саске каждую ночь выбирал себе новую комнату, и уверенно отыскать его в лабиринтах убежища в свое время могла только Карин. Сарада предпочитала противоположную стратегию. На любой базе Орочимару она занимала одну лишь комнату, и та со временем обрастала предметами. В комнате этого убежища вначале появился стеллаж. Постепенно он наполнился книгами и свитками. Потом появился застекленный шкаф. В нем Сарада хранила инструменты, пробирки с ядами, антидотами и прочими собственноручно синтезированными веществами.

В то время как отец не привязывал себя к месту, Сарада, напротив, строила крепость. Она уже давно научилась ставить гендзюцу-ловушки на местности, и любой человек, вторгшийся в ее владения без предупреждения, незаметно попадал бы в иллюзию.

Всякий раз она проворачивала ключ в замочной скважине со спокойной душой, однако едва шагнув в комнату на этот раз, Сарада отчетливо ощутила чужое присутствие. От неожиданности она едва не выронила из рук пробирку с ядом. Мигом активировался шаринган.

На стуле под стенкой сидел Саске.

Сарада