выдохнула и со злостью захлопнула дверь. Он любил так делать: влезать в ее комнату без разрешения. Фуин-гендзюцу не срабатывали против шарингана, и Саске этим радостно пользовался. Его выражение лица так и осталось непроницаемым. Губы не дрогнули в улыбке. Но вот Сараде почему-то казалось, что отцу приносит удовольствие заставать ее врасплох и наблюдать, как она вздрагивает, мечется и злится.

— Не делай так, — процедила Сарада.

Она прошла к шкафу, поставила пробирку с ядом в штатив на полке и задвинула мерзко скрипнувшее стекло. В стекле отразилось ее сосредоточенное злобное лицо с напряженными губами, вытянутыми в тонкую полоску.

Сараде захотелось разбить зеркало. Она казалась себе уродливой. Нервно поправив очки, она резко повернулась к отцу с внезапным вопросом:

— Я правда ужасно выгляжу?

Саске моргнул.

Сарада ожидала любого ответа. От Саске так точно любого. Уже и сама жалела, что выпалила такую глупость, но почему-то не удержалась.

— Нет.

Саске бы вряд ли побоялся бы задеть ее чувства, а потому наверняка сказал правду. Щеки горели от стыда, но Сараде стало неожиданно приятно. Возможно, только она сама замечала в себе недостатки, в то время как окружающие не обращали на них внимания?

Сарада взмахом головы откинула с лица челку.

— Ладно, зачем ты здесь?

— Те гендзюцу-ловушки.

— Которые в комнате?

— Нет. Которые на сознание.

— Да. И что?

— Поставь их мне.

Сарада не сразу поняла, чего от нее хотят. Точнее поняла сразу, но просьба Саске звучала настолько безумно, что Сарада мигом отбросила эту идею и стала искать в словах отца потайной смысл. Потайного смысла не нашлось.

— Ты чокнулся?

В комнате повисло гнетущее молчание. Саске не отвечал. Сверлил ее тяжелым взглядом.

— Зачем тебе это?

— Это мое дело. Твое дело поставить их.

— Это безумие. Вдруг что-то пойдет не так?

— Все пойдет так. Ты поставила уже двадцать семь ловушек на своего подопытного. Они сработали на мне.

— Но неизвестно, как они сработали на нем. Что, если в технике есть брешь и гендзюцу как-то затрагивает сознание того, на ком ставится ловушка?

— Вот на мне и проверим.

Сарада с отчаянием взглянула на Саске и ответила, чуть помедлив:

— Ты не понимаешь. Техники из этого свитка могут лишить рассудка!

— Меня не лишат.

— Всегда так кажется, что ты особенный и с тобой ничего случится. А когда случается…

— Сарада, — прервал ее отец. — Ставь ловушку.

Сарада сглотнула. Она уже жалела, что попросила у него помощи в тестировании ловушек. Не думала, что он зайдет так далеко.

Как ни странно, в ту ночь, когда она рассказала про ловушки на сознании, отец согласился мигом. Даже уговаривать не пришлось. Тогда первая испытанная им ловушка активировалась с опозданием и рассыпалась на полпути. Сарада испугалась, что Саске надменно проворчит что-то о том, что она впустую тратит его драгоценное время, но отец с задумчиво-серьезным лицом посмотрел на покорного подопытного и предложил Сараде попробовать создать новую ловушку.

С помощью Саске дела пошли быстрее. Он указал Сараде на ее ошибки: смотрел на все под своим углом и как испытатель замечал то, чего не замечала она. Вместе они закончили разбираться с техниками раздела обычных ловушек на сознание, и Саске их даже умудрился освоить. Сложность заключалась не в фантазии, а в фуиндзюцу. Врожденного таланта, силы глаз, неплохой базы фуиндзюцу и менторства Сарады Саске хватило для того, чтобы внести себе в копилку полезную технику всего-то за неделю.

— Зачем тебе это? — упрямо повторила Сарада.

— Эти ловушки созданы для защиты сознания. Их нет смысла хранить для боя. Их нужно ставить на себя. Хочешь, я поставлю и тебе? Я уже понял, как их создавать.

— Черт… Я вообще не об этом…

Сарада зарылась пальцами в волосы. Идея ей категорически не понравилась. Она помнила, что стало с Шино-сенсеем из-за некачественно наложенной иллюзии S-ранга и что стало с тем подопытным… Она не хотела рисковать сознанием отца, но Саске не страдал излишней мнительностью. Он был уверен в своих способностях. И в ее способностях, как ни странно, тоже.

Сарада спросила:

— Ты ведь готовишься ко встрече с Итачи, не так ли?

Саске склонил подбородок к груди и посмотрел на нее волком. Он очень не любил, когда где-либо всплывало имя Итачи.

— Да.

— Если эти гендзюцу сработали на тебе, пусть и не все, это еще не значит, что они сработают на Итачи. Он обладает Мангеке.

— Это ничего не меняет. Если есть вероятность, что сработает хоть одна ловушка, то стоит попытаться. Ставь.

— «Хоть одна…» Стоп, что? Ты хочешь несколько?!

— Десяток. Не меньше. Лучше десятка два.

— Саске!

— Сарада! — крикнул в ответ Саске, активируя шаринган. Его терпение иссякло. — Ставь ловушку!

«Эти ловушки созданы для защиты сознания. Их нужно ставить на себя», — эхом повторил его голос в голове.

Сараду осенила неожиданная догадка.

Папа врет.

«Хочешь, я поставлю и тебе? Я уже понял, как их создавать».

Он готовится не ко встрече с Итачи. К Итачи он бы меня не допустил. Он готовится к переселению Орочимару и хочет подстраховать и меня тоже.

— Ладно, — ответила она обреченно и сложила руки в печати «птицы». Если Саске что-то решил, переубедить его было невозможно. — Погаси шаринган, иначе может не получиться.

Отец послушно деактивировал додзюцу. Печати мелькали одна за другой. Сарада складывала их уже автоматически.

Хорошая идея. Вот только эти гендзюцу-ловушки не столь сильны. Они подействуют на обычных шиноби, но шаринган их разбивает. А техника Орочимару… Я слышала от Кабуто, обряду переселения невозможно сопротивляться. Если папа хочет подстраховаться, нужно использовать более серьезные техники… Если бы они еще получались… Запечатать бы в гендзюцу-ловушку не просто гендзюцу, а «хаос», но, черт, это слишком сложно и слишком опасно!

Та гендзюцу-ловушка, которую Сарада как раз заканчивала устанавливать в сознании отца, показалась ей детским лепетом.

По сравнению с обычными ловушками, запечатанный «хаос» действительно опасен. Если он сработает не на Орочимару, а на папе, то папа уже никогда не станет прежним.

****

Наруто пришел в себя в какой-то незнакомой комнате. Штукатурка на потолке потрескалась и местами отпала, обнажая серый бетон. Наруто тупо разглядывал ее, пытаясь вспомнить, кто он такой и чего это с ним произошло. Вспомнив, мигом вскочил, но кто-то грубо толкнул его в грудь