Ну а если все же Стас ни при чем? Кто остается в списке? Евгений и его жена? Или, возможно, на историю с Анжелой надо посмотреть с другой стороны? А если дед каким-то образом схлестнулся с депутатом из-за всей этой «санта-барбары», и тот, недолго думая, убрал старика со своего светлого пути?

Какой же он дурак! Не догадался спросить самое главное.

Округин быстро вышел из дома и почти бегом спустился к мосту.

Кто из них был на даче перед тем, как умер дед? А в день смерти? Кто обнаружил тело? Впрочем, это известно – Владимир. К этому моменту старик был мертв почти сутки.

Округин добежал до вяза и остановился передохнуть.

Зачем вообще он побежал? Надо просто позвонить Владимиру и встретиться с ним где-нибудь подальше от чужих глаз.

Полина дала ему номера телефонов некоторых из Ольховских. Он набрал номер Владимира и, услышав «да», быстро сказал:

– Я за вязом. Можешь выйти? Или спишь уже?

Владимир помедлил и ответил, что выйдет. Спрятавшись за широким стволом дерева, Алексей закурил и стал ждать. Ольховский пришел сразу и, заглянув за вяз, спросил:

– Случилось что?

Алексей махнул рукой:

– Заходи. Курить будешь?

– Давай.

Они закурили. Владимир молчал, словно чувствовал, что Алексею надо собраться с мыслями.

– Слушай, – сказал наконец Округин, – кто-нибудь из вас жил на даче, когда это случилось с дедом?

– Нет, – спокойно ответил Владимир.

– Ну, ты не жил, а остальные?

– Здесь живет только бабушка.

– Одна, что ли?

– Нет, конечно. С ней постоянно находятся сиделки. Они работают посменно, сутки через трое. Ну и Макар Иванович. Он в дом приходил печку топить.

– А зачем топить печь летом? В доме газовое отопление.

– У нас до лета вода в подвале стоит. Плохо уходит, не знаю почему. Наверное, почва глинистая. В доме сыро. Бабушка считает, что хорошо просушить можно только печкой. Вот Макар Иванович и протапливал пару раз в неделю.

– А почему ты уверен, что никто в эти дни не приезжал?

– Мы все переживали, что не могли навестить бабушку. Она болела как раз чем-то жутко заразным. Запретила приезжать. Только звонить можно было.

– Но ты же приехал?

– Я как раз приехал первым. Бабушка пожаловалась, что сторож не явился топить печь в старом доме. Я пошел к нему и обнаружил… Выяснилось, что он уже сутки, как мертв.

– Это я знаю. Расскажи, каким ты его… застал. Ну, в смысле…

Алексей сглотнул и взмахнул рукой.

– В какой позе он лежал? – догадался Владимир.

Округин кивнул.

– Он лежал на кровати на животе. Лицом в подушку. Рука свисала.

– То есть лица ты не видел? – справившись с собой, уточнил Алексей.

– Нет.

– Так, понятно. Что ты делал дальше? Стал тормошить, тянуть за руку, звать по имени?

– Ничего не стал делать. Сразу позвонил в полицию и отцу.

– Почему?

– Не знаю. Просто понял, что человек мертв.

– Ты ж не видел лица. А вдруг он спит?

– Да какое спит! – взбеленился Владимир. – Я же не идиот! Такая неподвижность и закостенелость только у мертвых бывает! Можешь не верить, но все было очевидно с первого взгляда! Я сразу решил, что лучше ничего не трогать. Это в кино герой начинает взывать и хватать! Нормальный человек так делать не станет!

Все правильно. Какой же он физик, если не может отличить мертвое тело от живого?

– Ладно. Не кипятись. А кто приехал первым, полиция или твой отец?

– Полиция. Отец был где-то в районе. У него же предвыборная кампания идет. Приехал через час или два после того, как Макара Ивановича увезли.

– Ты был при осмотре?

– Нет. Меня попросили выйти. Я ушел к бабушке и там ждал отца. Показания поехал давать на следующий день.

– А почему тебя сразу не допросили?

– Не знаю. Может, все выглядело, как обычный сердечный приступ?

Или кто-то сделал так, чтобы все выглядело как сердечный приступ. А может, просто договорился с полицией, чтобы труп не разглядывали слишком внимательно. А чего на него глядеть? Кому есть дело до старика?

– Скажи, а в доме у деда все было, как обычно?

– Полицейским я сказал, что все было как обычно.

– А на самом деле? – насторожился Алексей.

– А на самом деле я не знаю. В сторожку заходил нечасто, где там что лежало, не помню. А когда нашел тело, вообще ни на что не смотрел. Сразу звонить стал.

– Точно уверен, что, кроме тебя, никто не приезжал?

– Да говорю же, нет! Ты мне не веришь, что ли? И вообще…

Закончить Владимир не успел. Послышался шум, возмущенные голоса, громко хлопнула дверь, мимо вяза кто-то быстро прошел, скрипнули пружины калитки, а по лужайке пробежали несколько пар ног. Алексей с Владимиром переглянулись и вышли из-за вяза. На дорожке стояла растерянная Зинаида. В каменном особняке слышались голоса и еще какие-то не поддающиеся идентификации звуки. То ли мебель передвигали, то ли гвозди заколачивали.

– Тетя Зина, что случилось? – спросил Владимир.

Зинаида повернула к ним расстроенное лицо.

– Наталья ушла из дома.

– Куда? – хором спросили мужчины.

– Понятия не имею. Сказала Стасу, что уходит. И ушла.

– С вещами?

– По-моему, нет. В чем была.

– Они что, поссорились? – уточнил Округин.

– Я не поняла. Зашла насчет продуктов к юбилею уточнить. Тут спускается Наталья, за ней Стас. Он на нее орет, а она поворачивается и говорит, что уходит и больше к нему не вернется. Я ничего не поняла, просто побежала за ней, чтобы удержать. Как можно вот так внезапно убегать из дома! Почему? Что могло случиться?

Она посмотрела на Владимира. Тот пожал плечами. Зинаида перевела взгляд на Округина. Он отвел глаза.

Возможно, случилось то, что должно было случиться очень давно.

– Пойду к Стасу. Он просто вне себя. Олег, наверное, в шоке.

Зинаида убежала.

– Электричка давно ушла. На чем она собирается уехать? – спросил Владимир, и они быстро пошли к калитке.

На дороге никого не было видно. Может быть, за Натальей приехали? В любом случае стоит выяснить.

– Дойдем до станции?

– Давай.

Быстрым шагом они двинулись по дороге и, выйдя на небольшую площадь между платформой и магазином, огляделись. Натальи нигде не было. Они стали всматриваться в кусты и деревья вокруг, но звать беглянку почему-то не решались. Внезапно темноту прорезал свет фар, на площадь въехала и резко затормозила машина. Из нее выскочил здоровенный мужик и стал метаться по пристанционному пятачку.