Владимир не принял руку помощи. Поднявшись, он наклонил голову вперед и попер, как дикий бык. Округин понял, что цирк пора заканчивать:

– Да стой ты, сумасшедший! Погоди!

«Годить» Владимир не собирался и продолжал таранить противника. В конце концов Округину надоело увертываться. Он изловчился и, как ему казалось, несильно дал Владимиру под дых. Тюлень свалился мешком и затих.

Ну, хоть так. Нечего народ смешить.

В пылу драки они не заметили, что дождь в самом деле кончился. Округин огляделся. В стороне от дороги лежало бревно, перед ним вытоптанная площадка со следами кострища. Сойдет для походного бивуака.

Поднатужившись, он сгреб обездвиженного правозащитника, оттащил к бревну, аккуратно уложил, приподняв голову, сел рядом и закурил.

Сколько он уже не дрался? Наверное, с армии.

Алексей взглянул на лежащего с закрытыми глазами Владимира.

А молодец все же тюлень! Нет, пожалуй, после сегодняшнего считать тюленем его уже не стоит. Не каждый на его месте решился бы броситься в драку. Все же Округин крупнее и выше.

Минуты через три Владимир зашевелился, открыл глаза и сел.

– Ну, здравствуй, соня, – миролюбиво приветствовал его Алексей. – Курить будешь?

– Давай.

Владимир подтянулся и привалился спиной к бревну.

– Мы где?

– Да все там же.

– Долго я валялся?

– Минут пять.

– Черт! Не умею драться.

– Ты молодец, – уважительно сказал Алексей.

– А ты чего? Понес всякую чушь.

Округин вздохнул. Может, стоит все рассказать?

– Да сам не знаю. Узнал про эту вашу кашу, и как-то вырвалось. Думаю, что за мужик? Нельзя же позволять так с собой…

– Ты просто не знаешь ничего. Анжела хотела ребенка в детский дом сдать. Отцу все равно было, лишь бы никто ничего не узнал. Он же депутат. Я Анжелу из роддома забирал. Тему на руках нес. Ну нельзя его в детдом! Тогда она сказала: если я на ней женюсь, позволит устроить ребенка так, чтобы он был рядом. Я с Ольгой, его опекуншей, очень дружил. Мы работали вместе. Она порядочная и Тему любит. Отец сказал, что будет давать деньги, но переводил очень мало. Я стал добавлять, лишь бы у него было все необходимое. Хороший мальчишка. Забавный. Уже говорит, рисовать пытается…

– Часто с ним видишься?

– Стараюсь.

– А кто еще обо всем этом знает?

– Никто, кроме нас троих.

– А мой дед?

– Да откуда?

Владимир посмотрел удивленно, но не напрягся.

– Может, разговор слышал?

– Не думаю. Мы об этом вообще не говорим. Для отца с Анжелой ребенка не существует. Мне кажется, они даже не помнят, как его зовут.

– А твоя мать? Неужели не догадывается?

– О ребенке – нет. А обо всем остальном она давно знает.

– И молчит?

– Да ей, по-моему, все равно. Она хочет остаться женой депутата, скоро, возможно, члена Федерального собрания. Она дорожит статусом.

– Ну а когда вы с женой ругаетесь, ничего такого не…

– Да мы не ругаемся. Много чести с ней ругаться. Мы с Темой сами по себе.

Все же плохо он в людях разбирается. Тюлень да тюлень. А тюлень оказался настоящим мужиком.

Округин встал и протянул Владимиру руку.

– Рад, что познакомился с тобой. А за сестру не волнуйся. Мы тебя на свадьбу пригласим.

Владимир принял руку, поднялся, отряхнул брюки и посмотрел на часы.

– Нас, наверное, уже с собаками ищут. Меня за хлебом послали вообще-то.

– Тогда пошли.

Когда они дошли до елок, Владимир вдруг спросил:

– Ты про деда своего спрашивал. Мол, не знал ли он про эту историю. Это ты к чему?

– Понимаешь, я деда не видел давно. Не мог приехать. Вот пытаюсь понять, как он тут жил, что делал, с кем дружил. Для меня это важно.

Владимир кивнул. Округину стало стыдно.

Здорово он тут врать научился. Прямо виртуозно.

– Алексей! – услышал он сзади.

Их нагнал Аркадий:

– Задержись. Мне с тобой поговорить надо.

Снова-здорово! Теперь ему еще и с папой бодаться?

– Давайте поговорим, я не против.

Владимир пошел сдавать купленные булки, а Округин с Аркадием неторопливо пошли вдоль еловой стены к реке.

– Я правильно понимаю, у вас с Полиной что-то складывается?

Так вот от кого она научилась этому «я правильно понимаю»!

– Вы возражаете? – поинтересовался Алексей.

Аркадий покосился:

– Да не пойму пока. Вот хочу выяснить, надо возражать или нет.

– Полина уже вполне взрослая, чтобы самой решать.

Алексей сказал это достаточно резко и подумал, что Аркадий обидится, но тот только покрутил головой.

– Согласен. Взрослая. Только, понимаешь, я за нее перед человеком одним отвечаю.

– Перед погибшим отцом?

– Ты знаешь?

– Поля рассказала.

– Ну тогда должен понять, почему я в ваши отношения встреваю.

– Я понимаю и готов ответить на все вопросы.

– Ты не женат?

Сразу видно – вояка. Взял быка за рога.

– Нет. И не был.

– А что так? Вроде не мальчик уже.

– Я рано работать начал. Втянулся так, что некогда было о женитьбе думать.

– Понятно. Ну а с работой как? Семью обеспечить сможешь?

Округин усмехнулся:

– Смогу, не переживайте. Лучше посоветуйте, как лучше – сразу к Полине или сначала у вас благословения попросить?

Аркадий кашлянул:

– Ну, если по-хорошему, то сначала к нам с матерью. А что, невеста уже в курсе твоих планов?

– В курсе.

– И согласна?

– Согласна.

– Ну тогда давай руки друг другу пожмем, что ли.

Алексей с чувством пожал протянутую ему здоровенную ручищу.

Уф… Кажется, на сей раз обошлись без мордобоя.

Под вязом уже никого не осталось, кроме семьи Дибичей. Полина с матерью протирали тарелки и стаканы, Оля скакала туда-сюда, как мячик – относила посуду в дом. Полина подняла глаза, посмотрела вопросительно и, что-то заметив, нервно пригладила волосы.