В преддверии войны на любой длинный корабль будут смотреть с подозрением. Виал только надеялся, что патрульный корабль сначала решит переговорить, прежде чем таранить чужака.

Одолжив два щита у пиратов, Виал принялся раскрашивать их. Из красок у него был только уголь, который легко смоет дождь. На плоских щитах Виал нарисовал, как умел, гусей и карпов – символов Мефона, знакомых любому мореходу Циралиса. Даже рыбаки узнают этот символ, если подойдут достаточно близко.

Щиты Виал развесил на баке с каждого борта.

– У вас так принято? – спросил Китор.

– Импровизирую. Если среди твоих есть вышивальщики, могут сделать гобелен.

– Уж лучше спроси у своего спутника. Парень ближе к женским занятиям, нежели к мужским.

Виал хмыкнул.

– Он увязался за мной, не прогонять же его.

– Так в чем его интерес?

Пожав плечами, Виал решил разобраться.

Мустиф все это время находился под кормовым навесом, завернувшись в десяток тряпок. На голых и полуголых ладенов он глядел с ужасом, не веря, что им не холодно. Смех пиратов, когда их обливали ледяные морские воды, не выглядел наигранным. Они действительно наслаждались испытаниями, что обрушивались на них.

– Закаленные люди, – Виал уселся рядом, покачал головой, отказываясь принять плащ.

Кроме легкой туники, мокрой насквозь, на нем не было ничего. Виал надел ее, чтобы отличаться от пиратов.

– Мой хозяин… бывший, всегда заворачивался в три туники.

– Это не уберегло его от купания.

Мустиф с осуждением взглянул на Виала.

– Вот о том и хочу потолковать. Чего ты намерен делать дальше?

– Я раб, не бывший, а фактический. У меня нет прав.

– Но я рискую, если приведу тебя в город.

– Совет Циралиса прислушается к словам раба, чтобы наказать гражданина?

– Нет, но риск остается.

Виал не добавил, что накануне войны, сенат Циралиса может пойти по пути примирения. Решит сдать одного навклера, хоть и прославленного, чтобы не допустить войны с Дирахием. Война все равно будет, это неизбежно. Вот только сенат подслеповат. С вершины горы им плохо видно, что творится внизу.

– Мой господин… я не успел выполнить долг, – Мустиф тщательно подбирал слова. – Уже поздно. Я могу послужить ему после смерти, если приму на себя обязанности послушника Мефона. Ведь мой господин в его царстве.

– Так и есть. Я подарил его жизнь, жизнь его команды и его судно Хозяину пустоты.

– Чтобы уберечь свою душу, я обязан связать свою жизнь с вашим культом. Разве смогу я это сделать, пойдя против тебя?

– Не сможешь. Жрецы распнут тебя. Не по закону, а в отместку.

Виал не пугал парня. Так на самом деле поступят. Порядки среди храмовников строгие, даже строже, чем среди коллегиатов. Навклеры-торговцы могут попытаться убить раба, но скорее просто будут ворчать. А вот жрецы пойдут на все, чтобы выпотрошить эту рыбку в отместку.

– Мой путь там же, где пролегает твой путь, – закончил Мустиф.

– На что ты мне?

– Я был нужен Арсу, могу пригодится тебе.

– Я больше по женщинам.

Оскорбление не задело парня. Как раб он спокойно воспринимал подобное. Кроме своих «физических способностей», он гордился знанием языков, порядков. Мог наладить походный быт.

– Я не ладен, не столь суров к себе, – возразил Виал, – но все же не привык отлеживаться под тентом, когда другие работают.

– Немного комфорта не повредит.

– Не набивай себе цену. Ладно, оформлю тебя как отпущенника, познакомлю со жрецами, а дальше сам решай.

В дальнейшем от парня будет больше проблем, чем пользы. На боевом корабле не место ему. А вот среди послушников он может пригодится. И до самой смерти Мустиф будет благодарен навклеру за помощь. Еще один друг среди жречества не помешает.

Водная пустошь осталась позади, море оживало. С севера поднимались черные скалы, на которых возвышались уцелевшие и возродившиеся леса. На горизонте появлялись рыбачьи лодки. Ночью море подсвечивало огнями – рыбаки загоняли косяки в сети.

Наверняка они заметили длинный корабль с хищным клювом, что терзает родные воды.

Ни пираты, ни Виал не удивились, когда утром следующего дня навстречу вышел десятивесельный патрульный корабль. Это суденышко казалось мелким по сравнению с ладенским кораблем. Под водой у него скрывался небольшой таран, больше пригодный чтобы резать волны, а не топить боевые суда.

Виал привел себя в порядок, посоветовал ладенам поднять весла и пойти в дрейфе.

Поднятые весла указали патрульным, что чужак не собирается атаковать. Все равно судно крутилось вокруг, словно муха вокруг плотоядного цветка. Откуда прибыл чужак – яснее ясного. Особые обводы корабля, грозные люди на борту.

Гирция не вела войны с восточными городами, но это был пиратский корабль. К нему относились с опаской.

Команду патрульного корабля смущали только щиты, подвешенные на бортах. Патрульным пришлось подойти ближе, чтобы разглядеть символы на щите.

Оставаясь в двух корпусах, десятивесельник поравнялся с чужаком.

Всего двадцать человек команды. Вооружены луками, готовы к бою. Навклер, он же кормчий какой-то новичок. Совсем молодой парень, которого отправили вперед, как наименее ценного моряка.

– Здравствуй брат! – крикнул Виал и представился.

Приятно было говорить на языке предков, слух радовала родная речь. Это еще более приятно, чем вид родных берегов. Ведь не земли, не могилы объединяют людей, а их культура, их быт.

Безбородый парень оперся на валок рулевого весла. Брони на нем не было, как впрочем у его подчиненных. Не по статусу и не по средствам им.

– Приветствие тебе, Косс Виал, я навклер Семис. Объясни, как ты оказался на корабле с востока.

– Это мои братья, двоюродные братья. А значит, они твои братья тоже. Они согласились доставить меня домой, а заодно договориться с коллегией.

– Звучит странно. Сомнительная история.

– Понимаю твое сомнение. Но чего ты опасаешься? Один корабль не угрожает отчему дому. Если есть сомнения в моей репутации, спеши домой, обратись в коллегию.

– А до той поры вы высадитесь в окрестностях.

– Так я знаю родные