На судне осталось четверо дежурных, с ними Клеомп.

– А ты не спешишь? – крикнул ему Виал.

– Предпочту лично проследить за судном, подготовить к стоянке.

– Похвально.

Валки следовало просушить, закрепить. Канаты, удерживающие весла, ослабить, чтобы высохшие они не стянули намертво узлы. У кормчего больше обязанностей, чем у начальника гребцов, чьи инструменты всего лишь флейта и топорик.

Пришлось пробиваться через плотную толпу. Иногда Виал оглядывался, проверяя, что Китор следует за ним. А тот следовал с поистине царским достоинством, одним своим видом заставляя толпу расступаться. Самого Виала раздражали тычки, по большей части намеренные – словно каждый горожанин желал потрогать навклера.

Злиться на людей не стоило. Возвращение навклера наверняка обросло легендами. Разрушать собственный образ Виал не собирался. Ведь это на руку. Самое сложное впереди, потому следовало заручиться помощью не только Мефона, но и его почтенных слуг.

На боковых улочках ситуация была не лучше. Город не в состоянии обеспечить кровом всех приезжих, потому многие располагались прямо на улице, поджав под себя ноги и завернувшись в плащи.

Та еще задача пройти через штабеля людей, разбросанных вокруг, словно заготовки для кораблей. И это не нищие, которых можно безнаказанно пинать. Моряки, хоть и ночевали под открытым небом, не забывали о собственном достоинстве. И они помнили, что вокруг расположились их соратники.

– Не самая лестная картина, – отметил Китор.

– Уж прости, что веду тебя не по Триумфальной улице. Ты человек сознательный, должен понимать, что за ярким фасадом скрываются горы битых черепков. К тому же, это не битая тара, а необходимые элементы судов.

– Что же они ночуют под открытым небом?

Виал объяснил. Напомнил еще о том, что в городе жарко. Ночевать под открытым небом не самый худший вариант. К тому же, осень славится как время пожаров. Публичные дома и таберны работают в этот сезон круглосуточно, собирая дань серебром и медью с моряков. Огонь в жаровнях, огонь в очагах, огонь в сердцах людей.

Отчасти неприглядный вид Циралиса был на руку гирцийцам. Пусть Виал не считал Китора чужаком, но все же… не хотел, чтобы он запоминал город. Драки случаются и между братьями.

– Вот коллегия, – Виал указал на фасад, – но нам не сюда. Твои люди проживают в доме напротив.

Судя по шуму в таберне, ладены уже оценили гостеприимство гирцийцев. Умный корчмарь наверняка угостил полсотни воинов вином. Эта щедрость в дальнейшем окупится.

– А храм, – продолжал Виал, – с другой стороны.

– Далеко от гавани на мой взгляд.

– Жречеству опасно приближаться к морской воде. Существует поверье, что Мефон может потребовать жизнь своего слуги раньше срока. Волна слизнет того с берега.

– И ты служитель своего бога, – Китор прищурился.

– Так и есть. Все мы рискуем, выходя в море. Но моя душа иная, я не скован всякими там обетами, потому недостаточно привлекательное блюдо.

– И слишком жилистый. Как по мне, в море полно жирных рыбин, не зачем охотиться за зубаном .

– Те же данаи сгодятся, – кивнул Виал, – та самая рыбка отправила их Хозяину вдоволь. Потому ее невыгодно выуживать.

Вот и храм Мефона. Все такой же, как его помнил Виал. Не было ни венков, ни гирлянд. Прошедшие праздники никак не отразились на храме. Жрецы предпочитали иначе почитать святые дни.

В воздухе чувствовался медный привкус. Жертвы жрецы принесли достойные. Начало войны обогатило казну храма, ведь всем навклерам, торговцам, ремесленникам, даже тем, кто не связан с храмом, потребовалось заручиться поддержкой.

Пруд со священными карпами был пуст. Гусей не видать. Жрецы вырезали всю живность, потому у храмовой ограды не было нищих, ждущих куска жертвенного животного.

Послушники в серых робах сметали листву с камней, ведущих к храму. На вошедших поначалу не обратили внимания. Просто очередные паломники. Эти паломники направились к строению, успели подняться по большим ступеням, достигли глубокого портика. Тут-то их остановили послушники, бросившие метла.

– Вам сюда нельзя!

– Мне – можно, – ответил Виал.

В базах колонн поседела трава, выглядывающая из трещин. Украшения на фризе немного побледнели, но тому виной низко летящая солнечная колесница. Осеннее время унылое, тоскливое.

Массивные двери закрывали вход в святилище. Открывали их редко, по особым случаям.

– Сегодня святой день или вы не знали, – сказал Виал, указывая на табличку у входа.

Там располагался календарь, с которым сверялись прихожане.

Треть отметок отмечали особые дни, треть запретные, а последняя треть принадлежала простым дням. Сегодня, судя по календарю, был такой день.

– Вы, послушники, не знаете, что Косс Виал привел с востока брата. Не брата своего, не брата рода, а брата всех гирцийцев! Этот день свят, потому найдите священника, и пусть он откроет для нас храм!

В прошлом Виала не пускали в святилище, лишь два дня в году ворота открывались для коллегиатов. Обретенные Виалом реликвии и знания о происхождении Мефона, наделили его святостью. Он не стал жрецом, как эти люди в робах, еще не пришло время отказаться от походов по морю.

Славное имя известно в городе. Послушники запричитали извинения, разбежались в стороны. Один из них направился к зданию, где проживали жрецы.

– Этот день свят, – согласился Китор, поняв часть слов гирцийца.

– Без санкции священника мы не в праве ступить в коллегию в статусе братьев, принесших святую весть.

– Ты про тайный храм на островах? Мы условились не сообщать о нем.

– Все, касаемо Мефона, должно стать достоянием священника. Только человек приближенный к богу, может знать об этом. Послушникам и коллегиатам нельзя сообщать.

– А твой слуга? Этот чернявый парень?

– О нем не беспокойся. О нем позаботится Мефон.

Китор сошел вниз со ступеней, чтобы взглянуть на змееногого бога. Точно такой же, как на изображении в древнем храме. Хотя были отличия, стоит признать. Это доказывало, что разные народы поклонялись одному богу. Доказывало древность и мощь. Китор не помнил богов, которым поклонялись предки. Его род почитал Энносигея, в чьих водах вынужден охотиться.

Бог данаев предал ладенов, сделал их рабами презренных