Если тебя разоблачат, то не поздоровится. Они придут сюда с минуту на минуту. А вот Рэйчел и Джеймс. Джеймс Броудворт и Рэйчел Янг, это мистер Кларенс Абернати из «Трибьюн».

Последовали кивки и нервные рукопожатия. Рэйчел и Джеймс явно были парочкой влюбленных.

— Третью ученицу зовут Грэйси Миллер. А вот и она. Трэйси, это мистер Кларенс Абернати, — рукопожатие было более теплым и уверенным. Грэйси была привлекательная блондинка, одетая так, как, по мнению Кларенса, он никогда не позволил бы одеться своей дочери. После нескольких шуток мистер Филдинг вышел.

— Для начала хочу, чтобы вы знали, — сказал Кларенс школьникам, — что я был одним из десяти черных в белой начальной школе в Миссисипи. Поэтому, хотя у нас разный цвет кожи, я понимаю, что означает быть меньшинством. Хорошо. Начнем. Как вам здесь?

— Учителя и ученики здесь всегда обвиняют во всем белых расистов, — сразу же выпалила Рэйчел, — но потом они обращаются со мной так же, как, по их словам, с ними всегда обращаются белые. Я устала от школы и не дождусь, когда ее закончу. После выпуска Джеймс и я поженимся, и хотим уехать, как можно дальше от этого города.

— Я думаю немного иначе, — сказал Джеймс, — конечно, я понимаю чувства Рэйчел. Иногда такое отношение действитель-

100

но донимает, но, на мой взгляд, это хорошая жизненная школа. Думаю, я всегда буду лучше понимать меньшинства, потому что сам был одним из них.

Грэйси, блондинка с тремя серьгами в каждом ухе, одетая в короткую футболку, чтобы было видно блестящее кольцо в пупке, была классическим примером бунтаря шестидесятых, пропитанного цинизмом девяностых. Казалось, цинизм сочится из каждой ее поры.

— В основном, у меня проблемы с черными девочками,

— сказала Грэйси, — они всегда дерутся со мной, потому что видят, как я флиртую с их парнями, как будто эти парни — их собственность. Большинство ребят здесь черные, так что же мне остается делать? Это их проблемы. Мне нравится общаться с черными парнями.

Дальше разговор пошел о межрасовых свиданиях, а потом

— о белых в спортивных командах черных, о качестве обучения, об отдельных столах в кафетерии, о «белых уголках» в раздевалках и о множестве другом. Все выглядело точной копией того, что знал Кларенс, но только в инверсных цветах. В 2:20 прозвенел звонок,

— Уже закончились занятия? Спасибо, что уделили мне время. Статья должна выйти в следующую среду или пятницу. Благодарю за искренность.

Джеймс и Рэйчел вышли, довольные тем, что им удалось пропустить два последних урока. Грэйси задержалась.

— Кларенс, могу я вам кое-что сказать?

— Да, конечно.

— Я слышала, что вашу сестру убили. Мне жаль, — к удивлению Кларенса сейчас Грэйси выглядела чуткой, опровергая его первое впечатление о ее эгоцентризме.

— Спасибо.

— Я слышала, что тех мерзавцев, которые это сделали, еще не нашли?

— Нет. Их все еще ищут.

— Я общаюсь с некоторыми ребятами... Я имею в виду, бандитами. Если хотите, я могла бы расспросить их и выведать, знает ли кто-нибудь что-то об этом.

— Ну, хорошо. Хотя полиция тоже проводит расследование.

— Конечно, но они ничего не нашли, хотя прошло уже... Сколько? Пять недель?

— Шесть.

— Поэтому, если вы не возражаете, я расспрошу ребят. Просто чтобы помочь вам.

— Я не возражаю. В самом деле, что плохого, если ты расспросишь их?

— Мне позвонить вам, если я что-то узнаю?

— Да, пожалуйста. Вот моя карточка, — Кларенс вытащил из бумажника визитку, — здесь указан мой телефон в «Трибьюн».

— О’кей. После обеда до шести вечера я работаю в центре Ллойда, поэтому смогу позвонить вам вечером. Вас еще можно будет застать в такое время по этому номеру?

— Нет. Вот мой домашний телефон, — Кларенс написал номер на обратной стороне визитной карточки, — если что-то узнаешь, звони.

— Обязательно. Была рада познакомиться с вами, — Грэйси протянула руку, и Кларенс пожал ее, но девушка не спешила высвобождать ладонь. Кларенс удивленно отдернул руку. Теперь он понял, почему девочки считают Грэйси кокеткой, и уже начал обдумывать, как бы ему отсюда вырваться.

Грэйси все еще стояла близко, и Кларенс начал пятиться, как вдруг распахнулась дверь.

— О! Прошу прощения. Я думал, вы уже закончили, — сказал мистер Филдинг.

— Мы действительно закончили, — сказал Кларенс, как будто оправдываясь, — я как раз собирался уходить.

— Мы просто обсуждали с Кларенсом некоторые личные вопросы, — сказала Грэйси.

«Почему она назвала меня Кларенсом? И что это за «личные вопросы»?»

Мистер Филдинг натянуто улыбнулся и занял свое рабочее место. Кларенс вышел следом за Грэйси в коридор, сохраняя дистанцию в четыре шага, чтобы определить, в каком направлении она пойдет, и свернуть в другую сторону.

ГЛАВА 20

После объезда обычных точек и раздачи товара полудюжине дилеров, Джи Си подъехал к дому Тая в Куп-де-Виль. Согласно плану, завидев его машину, Тай пробежал в конец улицы, встретил его за углом и заскочил к нему машину.

Джи Си держался на своем посту гораздо дольше, чем обычные оптовики. Тюрьма и смерть довольно быстро приводили

102

к концу царствования местных наркокоролей. Легендарный Капоне продержался целый год, но Ли Капоне, его наследник, сгорел за месяц. Джи Си принял эстафету и продержался уже почти два года, что по уличным меркам значило примерно то же, что и избрание в сенат на восьмой срок.

Тай сидел впереди, теребя пальцами специальный кастет Джи Си со встроенными лезвиями. Джи Си вел машину по внутренней стороне широкой дороги. С внешней стороны рядом с ними следовала машина с двумя парнями лет восемнадцати.

— Смотри, братишка, — сказал Джи Си Таю, — сейчас я сострою им рожу безумного негра.

Джи Си перегнулся через Тайрона, чтобы поймать их взгляд, и сузил глаза, что придало его облику