равно, кто бы только знал. — Бери швабру и бегом мыть пол, пока вампиры нас обоих не сожрали!

Принц Эрдан натурально задохнулся возмущением.

А когда пять минут спустя входная дверь открылась вновь и на пороге появился шагнувший внутрь и тут же остановившийся Арнар, лорд Адвейн громыхнул шваброй об пол, обрызгав свои брюки, и в ярости зашипел:

— Угомони свою девку!

— Мой! — прикрикнула «девка», перейдя с заклинанием с пола на столы.

Впереди были ещё стены и стойка, а меня уже шатало от усталости.

Эрдан и не пошевелился, яростно глядя на Арнара. Тот повернулся и крайне удивлённо посмотрел на меня, без слов прося объяснений.

Сдув упавшую прядь волос с лица, устало выдохнула:

— Вампирские похороны через пять минут.

— Мой! — велел принцу мой маг, срываясь с места.

— Да вы охамели! — психанул лорд Адвейн.

Но мы его уже не слушали. Арнар в одно мгновение оказался рядом со мной, перехватил книгу, вчитался, кивнул, захлопнул учебник и приказал уже мне:

— Скажи Арвену, чтобы во все блюда добавил побольше чеснока — вампиры его очень любят.

Сильно удивившись этому факту, я всё же куда больше обрадовалась короткой передышке, кивнула и убежала в кухню. А когда вернулась, то чуть не взвыла.

Широко расставив ноги и опираясь о швабру, Эрдан стоял с протянутой рукой, направленной на пол раскрытой ладонью и озадаченным, несколько даже виноватым взглядом на светящуюся ярко-зелёную пентаграмму, который ещё десять секунд назад здесь не было, а теперь вот появилась, очевидно, по чьей вине.

— Ты не принц, ты вредитель! — прошипела я.

— Да ладно, сейчас уберу, — обиделся маг.

Внятного ответа на мой закономерный вопрос: «Зачем ты вообще тут рисовать удумал?» — принц так и не дал.

И… не убрал. Не смог. Он её и так, и вот так, и Арнар тоже попытался — хрен. Решено было пока оставить как есть.

Поразительное дело, но, несмотря на нашу с Эрданом перепалку, в три пары рук мы успели с уборкой как раз к тому моменту, как распахнулась дверь.

* * *

Вампирские похороны — поразительно странное событие. Притаившись у стены между двух проникшихся моментом магов, я приготовилась к чему-то возвышенному, духовному, мудрому, в конце концов.

Около полусотни фигур, с головы до ног закутанных в чёрное, бесшумно и потому крайне жутко вплыли в зал, разместили по центру на сдвинутых вместе столах гроб, открыли крышку, достали каждый по серебряной фляге с подозрительным, но легко угадываемым содержимым, и тот самый, который у меня мероприятие и заказывал, вышел вперёд.

«Ну, сейчас начнётся, — подумала я с предвкушением, прилагая усилия к тому, чтобы хранить серьёзно-грустное выражение и не улыбаться в ожидании интересного.

А вампир вдохнул, выдохнул, вдохнул и:

— Лох!

Наша молчаливая троица оторопела, но сотоварищи поддержали своего главного одобрительным шумом и вскинутыми руками.

И пока вот эти галдели, Эрдан наклонился к Арнару и потрясённо прошептал:

— Что такое «лох»?

Так как я стояла по центру и совершенно не мешала мужчинам разговаривать поверх моей головы, то вопрос услышала и шепотом ответила:

— Оскорбительное сокращение от «лопух».

Изумлённо глянув на меня, принц медленно встал ровно, а вампиры взялись… оскорблять своего товарища. По очереди и с шокирующим единодушием и воодушевлением.

— Попасться охотнику — ну ты и кретин!

— Идиот!

— Неудачник!

— Не зря меня мама всегда больше любила!

Это был шок. Очень радовало, что не только мой — мы его на троих разделили. И, не сговариваясь, решили объяснить происходящее одним-единственным глубокомысленным: вампиры…

* * *

Разошлась издевающаяся процессия перед самым закрытием — пошла измываться на кладбище. Уходя, главный среди присутствующих вампиров подлетел ко мне, крепко пожал ладонь и обрадованно заверил:

— Всё прошло шикарно! Я ваше заведение всем друзьям и знакомым буду советовать!

— Не надо, — пискнула испуганно.

— Мы вас благодарим, — куда громче и радостнее вставил Арнар, отнимая мою ручку из лап кровососа и уже сам обмениваясь с ним рукопожатиями.

— Только вашим друзьям — скидка пять процентов! — подключился мигом сориентировавшийся Эрдан, тоже пожал когтистую лапу клыкастого и лично довёл уходящих до двери, радостно попрощавшись с ними ещё раз десять.

А потом меня, как самую впечатлительную, отправили спать, а мужчины остались в зале — убираться и о чём-то шептаться. Посплетничать мне тоже хотелось, убираться — нет, так что я верно расставила приоритеты и пошла спать.

* * *

Я выспалась! Выспалась, вы представляете? Замечательное чувство!

Проснулась на полчаса раньше положенного, потому успела и себя в порядок привести, и в комнате прибраться, и на букет ромашек на столе с любовью покоситься. Даже воду в вазе поменяла, и с чувством выполненного долга лёгким танцующим шагом поплыла вниз.

Тормознув на лестнице, я с прищуром посмотрела на воркующего за стойкой с молодой красивой гостьей Эфера, и с растущим удивлением разглядела на её лице взволнованный румянец, блеск в глазах, смущённую улыбку на пересохших губах и пальчики, то и дело игриво, но несколько нервно поправляющие волосы.

Да ладно. Нет, правда, кого она тут смутилась? С кем она заигрывала? С Эфером?!

К сожалению, слов я не слышала, но это не помешало мне подождать, пока голубки доворкуют и девушка упорхнёт на улицу, спуститься с лестницы и решительно направиться к администратору.

Эфер, довольно и широко улыбающийся, бросил безразличный взгляд в мою сторону и снова попытался отвернуться к уже закрывшимся дверям, как вдруг осознал, кто именно к нему шёл, содрогнулся всем телом, побледнел настолько сильно, что это отразилось даже на чёрных волосах, и… попытался свалить. Кто бы сомневался!

— Стоять! — припечатала его сразу.

Мужик сдулся, заметно приуныл, но стоять остался, как и велели.

— Это кто был? — я по-деловому разместила локоть на столешнице, отрезая своим телом единственный для работничка путь к отступлению.

Эфер скис и не ответил, втянув голову в плечи.

Я его не очень давно, но уже очень хорошо знала, и чем шантажировать, знала тоже.

— Ты или выкладываешь правду, или работаешь без выходных и по урезанной вдвое зарплате.

Подействовало. Возмущённый мужик вскинулся, подобрался, раздулся от негодования и засверкал на меня маленькими глазками, но хватило его только на:

— Это незаконно.

Насмешливо смотрю на него.

— Это… это беспредел! — продолжил возмущаться этот.

Насмешка медленно переросла в издевку.

— Ты не можешь! — убеждённое заявление. — Я лучший работник этого заведения!

— Выкладывай, кто это был и почему после разговора она ушла, вся цветущая, — я на провокацию не повелась и тему сменить не позволила.

И Эфер сдулся повторно, запыхтел, зафырчал, но, глядя в моё спокойное лицо, понял, что я была абсолютно