— Да, товарищ полковник, слушаю вас! — четко произнес Александр Сергеевич.

Коллеги настороженно посмотрели на начальника, который в данную минуту забыл об их присутствии.

— Меня интересует обстановка на вашем участке, капитан, — произнес Соловьев.

Капитан Барашко сглотнул слюну.

— А что именно, товарищ полковник, вас интересует? — спросил он.

Владимир Семенович, выдержав паузу, сухо уточнил:

— Меня, товарищ Барашко, интересует то, что произошло вчера в парке.

Участковый на мгновение замялся, обвел взглядом притихших коллег и, слегка кашлянув, неуверенно произнес:

— Да собственно, ничего такого особенного не произошло.

— Труп средь бела дня для вас — ничего особенного, капитан? — повысил голос полковник МУРа Соловьев.

Александр Сергеевич слегка покраснел.

— Нет, товарищ полковник, я имел в виду совсем иное, — попытался оправдаться участковый инспектор.

— И что именно?

— Труп действительно обнаружили, — пояснил капитан Барашко, — однако этот человек умер естественной смертью, товарищ полковник, и ничего криминального мы во всем этом не нашли.

Полковник Соловьев многозначительно хмыкнул и поинтересовался:

— Экспертизу сделали?

Участковый инспектор замялся:

— Нет, товарищ полковник…

— Почему?

Александр Сергеевич затаил дыхание, лихорадочно соображая, что ответить высокопоставленному коллеге.

— Так криминала никакого не видно, товарищ полковник… — растерянно объяснил капитан. — Труп, как и положено, отвезли в больницу, и местный врач подтвердил, как мы и предполагали, что у этого Варенцова случился инфаркт…

Владимир Семенович недовольно хмыкнул, однако вдруг сменил гнев на милость и спокойно сказал:

— Тут всплыли некоторые интересные подробности жизни и деятельности умершего…

Александр Сергеевич напрягся, однако полковник Соловьев вдруг замолчал. Капитан прислушался, но до его слуха ничего не доносилось.

— Товарищ полковник… — окликнул он. — Товарищ полковник, вы на связи?

Наконец после некоторой паузы Александр Сергеевич услышал голос полковника:

— А Варенцовым интересовались родственники или друзья?

Капитан Барашко вспомнил угрозу полковника Забродова прислать официальный запрос на медицинское заключение о смерти Варенцова.

— Да, интересовался один пенсионер, — подтвердил капитан Барашко.

— А чего он хотел?

Барашко хмыкнул:

— Ему, видите ли, ни много ни мало, медицинское заключение о смерти Варенцова потребовалось.

— А что в этом смешного? — строго произнес полковник.

Барашко моментально напрягся:

— Виноват!

— Мне, конечно, на этого пенсионера наплевать, — равнодушно произнес Владимир Семенович, — но тщательную экспертизу необходимо провести. Я пришлю к тебе медэксперта.

— Спасибо, товарищ полковник! — поблагодарил Александр Сергеевич собеседника, хотя про себя подумал: «На кой хрен мне еще эта головная боль с трупом?!»

— Тебе позвонит капитан Клюев Александр Иванович, поговори с ним — он поможет! — пообещал Владимир Семенович.

— Спасибо, — еще раз поблагодарил капитан Барашко «благодетеля».

— Не за что! Ладно, на этом пока все. Держи меня в курсе дела, капитан. Если что понадобится, позвони!

— Хорошо, товарищ полковник.

Капитан Барашко положил трубку на аппарат и, глянув на притихших коллег, облегченно выдохнул:

— Фу, господа засранцы!

Старшина Чернов встревоженно посмотрел на начальника:

— Ты чего, Сергеевич?

Капитан указал рукой на графин с водой.

— Подай водички, Адам, — осипшим голосом попросил он.

— Может, чайку?

Александр Сергеевич недовольно махнул рукой и откинулся на спинку стула.

— Да ну тебя с твоим чайком.

Старшина налил из графина воды в стакан и подал его раскрасневшемуся командиру.

— Кто звонил, Александр Сергеевич? — поинтересовался у начальника старший лейтенант Сафронов.

— С Петровки, — ответил участковый инспектор, — начальник отдела по борьбе с бандитизмом полковник Соловьев.

На мгновение в кабинете воцарилась тишина.

— Странно, — первым нарушил молчание Адам Матвеевич, — что-то здесь нечисто, господа офицеры!

— Наверное, этот пенсионер пожаловался, — язвительно произнес старший лейтенант Сафронов. — Сдержал все-таки свое слово, гад ползучий!

Коллеги переглянулись, однако ничего не сказали, а только пренебрежительно скривились в усмешке. Если бы Илларион Забродов узнал о разговоре полковника Соловьева с капитаном Барашко и о том, что в нем упоминалось его имя, то, возможно, и на его лице появилось бы какое-нибудь достойное описания выражение…

Звонок старшему лейтенанту Сафронову не принес удовлетворения Иллариону Константиновичу Забродову, а только испортил настроение.

— Им бы только на печи лежать да в подушку сопеть! — выругался полковник ГРУ в отставке. — Солдат спит — служба идет!

Иосиф Говорков поднял кудлатую голову и недоуменно уставился на седого командира:

— Ты это о ком, Константинович?

— Да так, о наших органах…

Спартаковец повертел головой, стараясь уловить смысл сказанного хозяином квартиры, и вдруг, откинувшись на спинку стула, громко расхохотался:

— Ты о члене?

— Нет, Петрович, — шумно вздохнув, ответил инструктор, — о многочлене! Ну да шут с ними, пора приниматься за работу!

Говорков попытался привстать, однако тут же осел на стул.

— Я готов!

Илларион Константинович усмехнулся.

— Я вижу, товарищ Говорков, — вздохнул он. — Но ты мне потребуешься позже.

Говорков тряхнул кудлатой головой:

— Всегда готов!

Илларион Константинович взял из пачки сигарету и, закурив ее, сказал:

— Так, Петрович, слушай приказ…

Говорков поднял голову, стараясь держать ее ровно:

— Слушаю…

Забродов насупился и деловито произнес:

— Иди домой и поспи часика два, затем мы с тобой отправимся выполнять ответственное задание. Понял, Петрович?

Говорков кивнул.