– Сюда никто не выйдет, – прозвучало будто шепотом на фоне грохота пушек. – Мне не нравится, когда ты плачешь.

– Наверное, вы действительно правы. Я до сих пор остаюсь ребенком. Обиженным ребенком, – ответила тихо, но спрятать взгляд, склонить голову мне не дали.

Чужие пальцы мягко коснулись подбородка. Дыхание перехватило. Хотелось по-детски зажмуриться, спрятаться, но не имела на это сил.

– Кажется, я снова наступила вам на ногу. – Мой голос был насквозь пропитан паникой.

– Переживу, – улыбнулся, продолжая склоняться.

– Они выломают дверь. Некрасиво…

Договорить мне не дали. Губы коснулись губ, обжигая, опьяняя, не щадя. Прикосновение было легким, теплым, нежным. Так сильно контрастировало с порывами ветра, что трепал полы плаща.

Я все-таки зажмурилась, до конца еще не веря тому, что позволила себя поцеловать. Не иначе как рассудок помутился, но именно этот поцелуй сейчас согревал мою опустошенную душу. Рирнар будто делился таким желанным теплом, что наполнял легкие, отзывался покалыванием в каждой клеточке тела.

Секунды, минуты, часы…

Не знаю, сколько так простояли. Касания были терпеливыми, даже бережными. В какой-то момент я начала неловко отвечать, чувствуя, что мне хочется это сделать. Хочется распробовать его губы на вкус, узнать, каково это – целоваться с драконом.

Грохот пушек не прекращался, но мое сердце билось сейчас гораздо громче. Испуганно, дико. Поцелуй постепенно углублялся, наращивал обороты, пропитывался страстью. Тяжело дышали оба. Держалась за его рубашку, чтобы не упасть, теряла голову – разум отключился, больше не желая участвовать в наших пикировках и баталиях. Сейчас был только этот поцелуй, что сворачивал горы и заставлял реки течь в противоположном направлении.

Сейчас был только он, потому что сегодня я могла себе его позволить. Но только сегодня, точно зная, что уже через неделю сумею сбежать.

Трусливо сбежать от проблем.

Ночь бывает разной. Эта ночь открывала для меня неизведанные ранее звезды. Они сверкали гораздо ярче остальных, несмотря на то, что небо было пасмурным, седым. Эти звезды я нашел в глазах Дарини.

Девушка тихо посапывала, свернувшись, словно котенок, у меня на коленях. Щекотала дыханием шею, прятала холодные ладошки под плащом.

Обнимал. Крепко прижимал к себе, стараясь, чтобы дорога не тревожила ее сон.

Когда она стала настолько мне дорога?

Сейчас не смог бы дать точный ответ. Казалось, что это случилось слишком давно, но одновременно с этим будто и не верил, что все-таки попался на ее крючок. Не мог осознать, что в этот раз проиграл. Проиграл не ей, самому себе, логике, разуму.

Помнил ее взгляд – дерзкий, прожигающий насквозь ненавистью. Первые смотрины невест тогда чуть не стали для нее началом конца, но, наверное, именно тот взгляд и поразил меня в самую душу. Такая страсть, такой огонь. Истинная драконица, истинная дочь рода Золотых.

И тем противнее я себя чувствовал, осознавая всю низость своего поступка. Гархтар прекрасно знал, чем мог меня купить. Несмотря на номинальное правление, власть все еще оставалась в его руках. Он понимал, что вскоре потеряет все привилегии, однако был готов пойти на этот шаг, но прежде, чем снять с себя полномочия, хотел сделать мне подарок. Подкуп, если быть точнее.

– Я хотел с тобой поговорить, – заявил он несколько месяцев назад.

В его кабинете я появился по приказу. Был удивлен тому, что визит назначен так поздно. Письмо, материализовавшееся в академии, появилось уже после полуночи, когда я занимался бумагами в своей комнате. Две строчки ничего не объясняли, но отложить визит возможности не имелось. Приписка «Срочно» не давала вариантов трактовать письмо как-то по-другому.

– Я слушаю, – напряженно стоял, потому что присесть мне не предложили.

Где-то на подкорке чувствовал: этот разговор мне не понравится. Его Величество оглядывал меня слишком оценивающе. Сидел в массивном кресле, облокотившись о столешницу. Пальцами потирал могучий подбородок – этот жест выдавал нервозность. Тучи сгущались не только за окном.

– Я хочу отдать тебе Черное Королевство. Полностью. Объявить его независимым, но оставить право на защиту. Как тебе такое предложение?

Молчал. Молчал, пытаясь осознать услышанное. Просчитывал все плюсы и минусы столь неординарного предложения, наличие которого не мог и предположить. Никакого подчинения, та же ответственность, отсутствие разделения полученных ресурсов.

Как ни крути, выгода была видна невооруженным глазом. Я мог запросто покинуть Дарконию и жить в черном королевстве, больше не подчиняясь единым законам. Мог изменить устои в одном конкретном месте, приведя людей к новой, лучшей жизни, но плата…

Я хотел знать плату за столь щедрое предложение.

– И какая же у этой монеты вторая сторона?

– Моя дочь, – усмехнулся Гархтар.

Взгляд его пронизывал, заковывал в цепи. Он ждал ответа сейчас. Не давал времени на размышления. Да и, если признаться, я прекрасно знал, чего именно он от меня хочет. Король и не скрывал своих планов, но если раньше Дарини в качестве супруги казалась мне одним сплошным минусом, то сейчас я выходил в твердый ноль.

– Мне нужно подумать.

– Не нужно, – отрезал Его Величество, поднимаясь. – Ты и сам знаешь, что такие предложения делаются только раз в жизни. Я хочу, чтобы она была счастлива. Твоя задача – заслужить ее любовь, помочь ей обрести место в этом мире.

– Я отказываюсь, – ответил четко, ясно, не имея больше сомнений.

Да, предложение прельщало, но не настолько, чтобы играть в любовь, изображая чувства к той, что неизменно вызывает раздражение одним своим присутствием.

– Не можешь, – отвернулся король к окну, за которым скрывалась ночь. – Или моя дочь по своей воле становится твоей супругой, или я подарю земли Черного королевства нашим ближайшим соседям. Выбор за тобой.

Когда предложение стало ультиматумом? Демоны его знают, но именно так и случилось. Гархтар бил по больному. Точно знал, что черное королевство для меня та отдушина, которая позволяла мириться с недостатками нашего существования. Стоял, смотрел на чужую спину. Не идеально ровную, прямую, как раньше, а усталую, согнувшуюся под тяжестью времени.

Уходил молча, потому что ответ от меня и не требовался, но смириться с отсутствием выбора оказалось тяжело. Мое спокойствие против тысяч жизней – разве выбор может быть другим?

Никогда бы не позволил себе эгоистично расставить приоритеты как-то по-другому, но почти неделю срывался на Дарини при каждом удобном случае.

Срывался, закапывая наши отношения все глубже, пока не увидел, как она плачет. В тот вечер я разглядел не избалованную девчонку, а запутавшуюся девушку, уставшую от той ноши, к которой она оказалась совсем не готова. Тогда я понял, что она тоже пыталась примириться все это время. Со мной, со своей судьбой, с теми проблемами, что давили на нее, точно сотни камней.