- произнес Азаэль. Мне казалось, он был рад тому, что остался дома. – Несите бумагу и карандаши, займемся нужным делом.

Через десять минут они втроем сидели на полу и старательно вырисовывали завитки древнего иероглифа. Турген даже язык высунул от усердия. Иероглиф был похож на лягушку; Кира окинула его оценивающим взглядом и сказала:

- Как будто жабка!

- В некотором смысле, - согласился Азаэль. – «Жаба» и «счастье» звучат одинаково. Но у иероглифа «жаба» вот тут еще одна черта. Следите за тем, что делаете, чтобы ваше счастье не превратилось в жабу и не ускакало у вас из ладоней.

Мне понравилась эта спокойная каллиграфическая философия. Я слишком хорошо знала, что счастье легко потерять – и Джейми это знал тоже. Мы теперь были рядом, мы были влюблены, и я знала, что сделаю все, чтобы это счастье, такое юное и хрупкое, не выпрыгнуло у меня из рук.

Нам понадобилось попасть в другой мир, чтобы все наконец-то стало хорошо.

Под руководством дракона дети нарисовали еще два иероглифа – «мир» и «дом». Зеркало ожило как раз тогда, когда они взялись за четвертый – «радость». Я вскочила с дивана и увидела Джейми: он смотрел в зеркало так, словно боялся того, что у него в руках, но азарт исследователя не позволял все бросить и убежать.

- Дом, это мы, - сказал он и перевел зеркало так, чтобы показать Ардена. Я вспомнила, как лихо моя девочка сегодня поставила его на место, и не сдержала улыбки.

- Как вы? – спросила я.

- Осмотрели все хранилище, - произнес Джейми. – Не заметили ничего подозрительного. Все в точности так же, как мы оставили в прошлый раз.

- Покажите мне его, - попросил Азаэль, с трудом сдерживая волнение. Джейми развернул зеркало, и мы увидели бесчисленные полки. Вот коробки с сердоликовой галтовкой – теплой, солнечной, каждый камень так и просится в руки. Вот банки со скелетами неизвестных животных, плавающих в прозрачной глубине. Вот какие-то рамки из металлических полосок, переплетенных под самыми разными углами – чем дольше я смотрела на них, тем сильнее болела голова. Вот аккуратные картонные коробки с наклеенными красными ярлычками: надписи предупреждали о том, что это яды.

- Стоп! – воскликнул Азаэль. – Третья коробка справа!

Джейми поднес к ней зеркало, а Арден спросил издалека:

- Что не так? Обычная коробка.

- На ней почти нет пыли, - ответил Азаэль. – Остальные прилично запылены, а на этой слой намного меньше. На ней что-то стояло, теперь этого нет.

Я услышала, как Джейми выругался. В зеркале мелькнула надпись на соседней коробке: «Труп-корень, степень опасности 10».

- В прошлый раз Прыгун забрал коробку труп-корня, - произнес Арден. – Их тут столько, что неудивительно, что мы не заметили пропажу сразу.

- Зачем нужен труп-корень? – спросила я.

- Это средство, которое сохраняет все это добро в неизменном состоянии, - ответил Джейми. – Травы не портятся, камни не рассыпаются, рамки, направляющие заклинания, не приходят в негодность. Труп-корень есть во всех хранилищах академий.

- Консерватор магии, - пробормотала я. Азаэль нахмурился.

- Труп-корень не только консерватор магии, как вы говорите, - произнес он. – Мы использовали это средство во время операций: пациент засыпал, и можно было резать, не боясь, что он умрет от боли.

- У нас это называют наркозом, - сказала я. – Если Прыгун украл труп-корень, то он точно создает лекарство. Азаэль, а как работает труп-корень вместе с септинидом?

Дракон только руками развел.

- Вот этого я не знаю.

- Меня интересует другое, - подал голос Арден. – Ректор наверняка знал, что пропала коробка труп-корня. Почему он нам этого не сказал?

- Толкает его куда-то на сторону? – предположил Джейми. – Вещица-то редкая, и стоит прилично. Такие коробки выделяют только академиям магии.

- Лучше вам вернуться домой, - торопливо сказала я. – И не болтать там, у стен есть уши.

Джейми понимающе кивнул.

- Да, ты права. Мы…

Зеркальная гладь вдруг содрогнулась, пошла волнами, размазывая цвета и звуки. Я испуганно вскочила с дивана, Турген вскрикнул – пестрая мешанина в зеркале улеглась, и теперь в нем отражалась только гостиная и наши оторопелые лица.

- Что это было? – спросила я. – Конец связи?

- Нет, - пробормотал Азаэль. – Кто-то с той стороны разбил зеркало.

На них напали, поняла я. На них напали там, в хранилище – Джейми боевой маг, он знает цену волшебным вещам и никогда не позволил бы зеркалу выпасть из рук и расколоться.

Страх окатил меня ледяной волной. Я вдруг поняла, что меряю гостиную быстрыми нервными шагами, пытаясь понять, что теперь делать. Если на Джейми и Ардена напали, то чем мы можем помочь? Вызвать полицию? Нас сразу же спросят о том, как мы узнали, что случилась беда, примутся допрашивать и поймут, что я иномирянка, а Азаэль дракон – и это не кончится ничем хорошим. Ехать в академию? В прошлый раз меня туда впустили, потому что я была с Джейми и Арденом – а сейчас мы не пройдем дальше античных статуй у входа.

Тогда что же?

Азаэль взял в руки свою правую косу и, осторожно потянув, выдернул из нее длинный белый волос.

- Дети, - спросил он. – Вы сможете посидеть спокойно четверть часа?

***

Джейми

Голова казалась котлом, наполненным болью. В последний момент я отразил удар и теперь надеялся, что удалось избежать сотрясения или кровоизлияния в мозг. Кажется, именно этого и добивались те, кто ударил нас с Арденом.

Боль пульсировала, охватывая голову огненным алым обручем, но я все-таки сумел приподняться на локтях и открыть глаза. Нет, это явно не хранилище академии магии – вокруг царил мрак, который с трудом развеивала маленькая лампа под потолком. Я лежал на ледяном каменном полу – мысль о том, что это может кончиться пневмонией, заставила меня сесть и оживить исцеляющее заклинание.

Арден валялся кулем неподалеку. Собравшись с силами, я дотянулся до него, дотронулся до плеча, потряс. Нам нельзя было просто так рассиживаться, нужно искать выход.

- Краузе, ах ты дрянь такая, - прошипел я с искренней злостью, надеясь, что она придаст мне сил. На злости и кураже можно было творить удивительные дела, даже рассыпаясь на части – я такое видел на войне не раз и не два. – Потихоньку продавал труп-корень из хранилища, списывал, например, на мышей –