Рано утром, когда прояснилось, на горизонте появились вытянутые хищные силуэты эскадренных миноносцев. Понимая, что это, скорее всего, корабли противника, командир «Косатки», старший лейтенант Карась передал в эфир позывные. Вместо ответа раздались выстрелы и на воде всплеснули снаряды.

Карась сказал:

— Ну что, ребята? Зададим фашисту перцу?!

Старший политрук Вятка стоял рядом. Ругнулся, потому что с утра моросил дождик, переходящий в мокрый снег. Он тоже вгляделся в корабли противника. Сказал только:

— На барракуду похожи.

Карась усмехнулся.

— А ты их видел?

— Обижаешь, — ответил Вятка. — Я по Желтому морю не один год ходил.

Кардай и несколько членов экипажа стояли чуть поодаль. Каждый понимал, что командование хочет поддержать боевой дух моряков. Но и так понятно, чем все кончится. Слишком неравны силы.

В октябре 1941 года сторожевой корабль «Косатка», наскоро переоборудованный из рыболовного траулера, вышел из Мурманска. Сопровождал два гражданских транспорта с понтонами на буксире. Один транспорт, РТ-66 «Окунь», возглавлял колонну. За ним плыла «Косатка». В хвосте — РТ-31 «Угорь». Из-за темноты конвой держался подальше от берега и угодил в ловушку.

Кардай с весны служил на флоте. Сын степей, а вырос на берегах Каспия, недалеко от форта Шевченко. Предки издавна ходили по морю за рыбой. Когда забрали в армию, сразу послали на флот. Здесь он быстро освоился.

Когда грянула война, их кораблик несколько раз конвоировал судна из порта в порт. Каждый раз все обходилось благополучно. Пока сегодня они не нарвались на превосходящие силы врага.

Флот немцев плыл двумя группами. Сигнальщики «Косатки» сначала обнаружили три корабля, а затем увидели еще два. Они заходили с северо-запада, зажимая в кольцо.

— Прикрываем транспорт, — сказал Карась. — Пусть идет к берегу.

Гражданские судна медленно повернули на юг, туда, где должна была быть земля.

С моря надвигался туман. Капельки дождя свисали с поручней. Если продержаться еще с час, можно попробовать проскользнуть мимо врага.

Но никакого часа в запасе не было. По приказу Карася сторожевик выпустил дымовую завесу и развернулся бортом наперерез первой группе противника. Открыл огонь из пушек сорок пятого калибра.

Морской бой продолжался около получаса. Снаряды немцев ложились в воду рядом с «Косаткой». Сторожевой корабль стоял неподвижно. Транспорты рвались назад, подальше от морских хищников.

Очередной залп немцев достал «Окуня». Транспорт замедлил ход, а потом и вовсе остановился. Из труб валил черный дым.

«Угорь» тоже не успел уйти далеко. Вражеские снаряды настигли и его. Транспорт получил разрывы в корме. Быстро пошел на дно. Кардай видел, как из корабля в воду сыпались темные фигурки людей. Буксиры колыхались на волнах.

Эсминцы врага подплыли ближе.

— Ишь, не торопится, гад, — заметил Вятка. Он прикурил уже третью самокрутку. — Знает, что нам некуда деваться.

Немецкие корабли потопили буксиры и снова начали стрелять по сторожевику и «Окуню». Трассирующие снаряды яркими всполохами летели в воздухе.

Кормовое орудие «Косатки» замолчало.

— Кардай, беги на подмогу к Рыжову, чего они там возятся, — скомандовал Карась.

Кардай помчался к корме.

Только ушел с командного пункта, как корабль содрогнулся от взрыва. Снаряды, наконец, угодили в сторожевик.

Кардай повалился на палубу. Встал на четвереньки. Оглянулся.

Ходового мостика больше не существовало. Командование, рулевые, сигнальщики и пассажиры, все, скорее всего, погибли.

Дрожа то ли от холода, то ли от потрясения, Кардай поднялся.

В это мгновение в корабль попали еще два снаряда, один за другим. Кардай снова чуть не упал, еле успел схватиться за поручни.

Двигатели умолкли. Носовая пушка, а затем и кормовая, продолжали стрелять.

— Спускай шлюпку, быстрее! — где-то далеко кричали уцелевшие члены экипажа. — А то затянет!

Сторожевик начал крениться кормой вниз и погружаться в воду. Кардай осмотрелся.

Вдалеке почти затонул «Угорь». Второй транспорт еще держался, хотя на него перевели огонь все миноносцы врага из первой группы.

— Прыгайте скорее! — кричал кто-то позади.

От выстрелов пушек корпус судна мелко трясся. Кардай посмотрел по сторонам, сначала на корму, затем на нос. Палуба разворочена взрывами, никуда не добраться.

Тогда он сорвал со стенки каюты спасательный круг, нацепил на плечо, взобрался на бортик и прыгнул в воду.

***

Сначала вода показалась даже теплой. И только затем, когда Кардай нырнул с головой, дыхание захватило от холода. В тело будто впились тысячи иголок. Звуки выстрелов доносились глухо, издалека.

Он вынырнул, судорожно цепляясь за спасательный круг. Выплюнул воду. В уши снова ударил грохот пушек и крики людей.

Кардай ударил руками по воде. Заработал ногами, хотя чувствовал, как они немеют. Надо убираться подальше от тонущего корабля.

Он отплыл так далеко, насколько мог. Обернулся.

С «Косатки» пытались спустить шлюпку. Не успели. Сторожевик быстро погружался в воду. Орудие на корме исчезло первым. А последним орудие на носу. Но до последнего пушки продолжали стрелять. Под конец — просто в небо. Затем пушки умолкли и «Косатка» затонула.

Кардай видел, как несколько человек затянуло в воронку.

Из воды вынырнула шлюпка. Хотя и перевернутая. К ней подплыли несколько человек, уцелевшие члены экипажа.

Кардай тоже поплыл. Только медленно. От холода тело будто покрылось непробиваемой коркой. Он не чувствовал ни рук, ни ног.

Сбоку заметил движение. Оказывается, один из вражеских эсминцев приблизился к месту затонения «Косатки». Выстрелил. Снаряд угодил прямо в шлюпку.

На воде всколыхнулся фонтан. Когда брызги улеглись, людей и шлюпки не осталось. Все пошли ко дну.

Эсминцы уплыли.

Кардай лежал на круге и смотрел туда, где только что были его товарищи. Доплыть до берега он не сможет. Скорее всего, тоже потонет.

Но зачем тратить время на сожаления о своей участи? Кардай сжал зубы и заставил тело двигаться. Загребал руками и перебирал ногами.

Он сам не знал, сколько плыл. Вокруг темнело море.

Наконец, поодаль на воде, он заметил светлый продолговатый предмет.

Подплыл ближе. Спасательный плот. Наверное, с «Окуня».

Кардай вцепился в надувные бортики. Попробовал залезть, а море не пускало. Руки и туловище одеревенели. Круг мешал.

— Давай, давай, давай! — промычал себе Кардай.

Плот ускользнул из ослабевших рук, отплыл в сторону, качаясь на темных волнах.

Кардай отчаянно забил руками по воде. Снова приблизился. Чуть нырнул, стащил круг с себя. Ухватился за плот, выскочил из воды, собрав последние силы. И залез по пояс на бортик. Полежал чуток и закатился на плот всем телом.

Его била сильная дрожь. Так, что боялся, как бы сердце не разорвалось от ударов. Он стащил с себя мокрую одежду. Выжал закоченевшими руками. Снова напялил. Огляделся. Изо рта вырывался пар.

Вокруг плавали тела людей. Кардай не нашел весел, поэтому опустил