Я глубоко вдыхаю и тяжело выдыхаю.

— Нет, — признаюсь я.

— Думаю, этим последним актом Лео доказал, что любит тебя. И я знаю, что ты тоже его любишь. Но все же любви никогда не бывает достаточно, не так ли?

Я наклоняюсь вперед, опуская локти на колени. Такое ощущение, будто я тянусь к ней, пытаясь вытянуть из нее следующие слова.

— Доверие… верность… они значат больше в вашем мире.

Я ничего не говорю, но мне и не нужно — она меня понимает. Я хочу, чтобы она продолжала говорить. Даже не имеет значения, что она будет говорить. Я просто хочу слушать ее голос. Он мягкий и спокойный, но с нотками стали.

— Если бы один из братьев по клубу предал моего отца, вернуть это доверие было бы невозможно. Когда доверие умирает, его невозможно возродить.

— Я знаю.

— Моя мать ушла, когда мне было восемь, — внезапно говорит Софи.

— Мне жаль. Почему она ушла?

Я думал, что Феникс овдовел.

— Она, э-э… — Софи колеблется. — Она хотела другой жизни, которую не мог дать папа. Чистая, новая жизнь.

— Ах, fiammetta…

Я понимаю, почему ей не понравилось мое упоминание о новой блестящей жизни.

— Дело в том, Нико, что она вернулась пять лет спустя, вся изменившаяся и полная решимости вернуть нас. Целый год папа игнорировал ее. Он не хотел, чтобы нам снова причинили боль.

Софи делает паузу, и я представляю, как она готовится к остальной части истории.

— И как только мы начали впускать ее обратно, она снова исчезла. Позже папа узнал, что она жила с другим мужчиной все время, пока ее не было. У них даже была маленькая девочка… и она тоже ее бросила.

Ебать.

— Мне очень жаль.

В животе у меня знакомое напряжение. Такое чувство я испытываю только с Софи. Это безумное желание заставить ее уткнуться лицом в мою грудь и пропитать мою рубашку слезами, и я знаю, что она изо всех сил пытается сдержаться. Желание заменить боль удовольствием.

Она фыркает.

— Мы все еще любим ее и скучаем по ней. Но этого никогда не будет достаточно, не так ли?

— Конечно, нет.

— Итак, Нико, если бы Лео был еще жив, и ты каким-то образом простил его, смог бы все еще доверять ему?

— Нет.

Это означало бы всегда гадать, всегда оглядываться, ждать неизбежного удара и не знать, когда и где он нанесет его.

Теперь моя очередь читать то, что явно между строк.

— Софи?

— Ага?

— Почему ты уехала из дома?

Я слышу ее трепетный вздох.

— Если бы я осталась, то в конечном итоге носила бы нашивку с изображением собственности Рэйфа. Он был хорошим человеком. Его все уважали. Было приятно чувствовать, что в меня влюблен такой парень, но я боялась оказаться похожей на свою мать. Что в какой-то момент оставлю его.

Я понимаю.

— И почему ты пытаешься скрыть, кто ты?

Я почти представляю, как она пожимает плечами:

— Не знаю. В моих первых нескольких отношений парни постоянно расставались со мной. Они думали, что я странная, и это было до того, как они узнавали о жизни, связанной с MК. Думаю, у меня развился страх, что кто-то, кого я действительно полюблю, бросит меня из-за моего прошлого. Кроме того, так легче работать.

Меня охватывает вспышка гнева.

— Хорошо. Послушай меня, Софи. Во-первых, ты не твоя мать. Ты слишком упряма, чтобы на тебя оказывали давление, заставляя довольствоваться мужчиной, которого ты не любишь. И, во-вторых, если ты действительно влюбишься, и этот ублюдок когда-нибудь попытается бросить тебя, чтобы быть самим собой, ты дай мне знать и…

— Что? Ты застрелишь его?

— Тебе лучше поверить мне на слово.

Ее смех, легкий и заразительный, застает меня врасплох. Удивительно, как сильно мне хочется услышать его снова, стать причиной этого звука.

— Почему мне это кажется пугающе милым, Нико? Я думаю, ты плохо на меня влияешь.

— О, нет. Это все ты, поверь мне.

— Да, ты только и мечтаешь об этом! Но спасибо. Правда.

Я вздыхаю и понимаю, что стало легче. Тиски, сжимавшие грудь, немного ослабли. Она сделала это. Болтливая женщина, о существовании которой я не знал еще три недели назад, помогла мне спокойнее дышать.

Я качаю головой.

— Нет, спасибо тебе, Софи, — говорю я, а затем кладу трубку, потому что это плохо. Потому что как бы сильно я не хотел ее трахнуть — возможно, больше, чем когда-либо прежде, — я начинаю хотеть ее не только в физическом плане.

И это просто чертово безумие, потому что я должен готовиться к свадьбе с другой женщиной. Интересно, как бы Орландо Де Лука отнесся к альтернативе?

Другой Вителли.

Глава 14

Софи

Ловкими движениями руки, я провожу кистью, делая короткие мазки, смешивая оттенки синего и желтого по холсту. Я занялась рисованием как одним из способов снятия стресса, надеясь направить напряженную энергию во что-то полезное.

Сегодня вечером я снова вытащила мольберт, говоря себе, что между рисованием до изнеможения и распитием бутылки красного, которую я только что открыла, мне придется немного поспать.

Или я умру.

Четвертую ночь подряд не могу заснуть. Сна нет ни в одном глазу. Потому что я не могу перестать думать о нем.

Последний телефонный разговор что-то изменил между нами. Как будто мы заключили негласный договор. Какая-то часть меня ожидала, что Нико будет звонить мне каждую ночь и рассказывать о разворачивающихся событиях его жизни.

Но он этого не сделал. Уже прошло больше недели после того телефонного звонка.

Я говорю себе, что это потому, что его работа опасна, и мне просто нужно знать, что он в порядке, а не потому, что я скучаю по общению с ним.

— Почему я, черт возьми, скучаю по нему? Он просто преступник, — бормочу я, проводя кистью по синему фону, оставляя приятную полосу яркой красной краски. — Он, наверное, даже забыл, что я существую. Уверена, что он наслаждается вниманием таких женщин, как чертова брюнетка в самолете, которая пожирала его глазами. И давайте не будем забывать о сотнях женщин, которых он предпочитает трахать, попавших в беду девиц, которых он спасает, желающих с нетерпением лечь в его постель и заняться диким сексом с большим плохим парнем из мафии.

Или, может быть, его ранили. Что если он действительно пострадал. Ножевое ранение. Пуля попала в жизненно важный орган. Дерьмо. Мысли об этом сводят меня с ума.

Прежде чем я успеваю остановиться, я хватаю телефон и снова пролистываю звонки. Я не могу