через край. Его член набухает, и он кончает, выкрикивая мое имя, заставляя его эхом отражаться от стен.

Он остается глубоко внутри меня, наблюдая за мной, пока мое дыхание не выровняется, а спазмы в моем сердце не перейдут в случайные подергивания. Затем его пальцы расслабляются на моем бедре, и он отпускает мои запястья. Я встречаюсь с ним взглядом, ожидая увидеть тот полупустой взгляд после секса, который, кажется, приобретает большинство мужчин. Но его ясные и оценивающие глаза заставляют меня чувствовать то же самое ощущение обнаженности, что и раньше.

— Ты ощущаешься хорошо, Софи. Так чертовски хорошо, — говорит он, затем наклоняется, чтобы запечатлеть мои губы в неторопливом поцелуе. Мои руки, наконец-то получив свободу, жадно бродят по изгибам его спины и плеч и спускаются к его талии. Когда я думаю, что он может снова начать толкаться, поскольку его эрекция не ослабла, он отстраняется.

— Поспи немного, а потом я снова тебя трахну, fiammetta.

Маленькое пламя.

Да, наконец-то поняла. Я была одержима каждым словом, которое Нико сказал мне на прошлой неделе.

— Никаких возражений, — улыбаюсь я, когда вес Нико продавливает матрас рядом со мной. Затем его руки оказываются под моими руками, поднимая меня выше.

Его движения кажутся неотработанными и резкими. Как будто он не привык разделять постель с женщиной, пережившей оргазм. У меня такое ощущение, что он или те женщины обычно после этого выходили за дверь. Я решаю, что это, наверное, хорошо, и позволяю телу расслабиться, пока он устраивается рядом со мной.

Я чувствую тяжесть его руки, обхватывающей меня, и тепло его тела лучше, чем горячий огонь в холодную ночь. Лучше, чем украденный Mustang.

— Друиды, пока Жнец не заберет меня в ад.

— Scusa44?

Ой. Я не осознала, что сказала это вслух.

— Эм, это то, что говорят дома.

— Я знаю. Я слышал это несколько раз. Я просто не предполагал, что когда-нибудь услышу это от тебя, — тихо признается он, как бы самому себе.

Я переворачиваюсь в его объятиях и провожу рукой по его татуировке, внезапно мне захотелось узнать, что это значит.

— Нико?

— Хм?

— Что она означает?

Мой палец скользит по замысловатой надписи.

Когда он колеблется и хмурится, я закатываю глаза и сонно бормочу.

— Знаешь, итальянский не является секретным культовым языком. Я всегда смогу найти значение в переводчике.

— Sangue dentro. Sangue fuori, — он переворачивается. — За кровь платят кровью. И не спрашивай меня, что это значит.

— Хорошо. Ладно. Это гораздо более скучная версия «клятв на мизинцах», — зеваю я, опуская голову ему на грудь.

— Однако мне больше нравится версия Друидов. Это похоже на веселый секретный клуб, где делятся печеньем и сахарной ватой.

Мне кажется, что я слышу его раскатистый смех у себя на щеке, но, вероятнее всего, мне это уже снится, потому что, должно быть, это единственное место, где сталкиваются кровавые клятвы и сахарная вата.

Глава 15

Нико

Утреннее солнце пробивается сквозь щели жалюзи и отбрасывает теплые лучи на обнаженную спину Софи. Она лежит на боку, на ее плече виден крошечный шрам, похожий на звезду. Я стою у кровати, полностью одетый, и провожу пальцами по фарфоровой коже, задаваясь вопросом, откуда он взялся.

Софи издает тихий, довольный звук, но ее глаза остаются закрытыми, пока я продвигаюсь от плеча вниз по изгибу груди и через живот к тому месту, где татуировка исчезает под простыней, прикрывающей бедро.

Я никогда этого не делал — никогда не видел, как спит женщина, никогда не задавался вопросом о ее шрамах или значении татуировок. Не задерживался после секса.

Я должен быть на складе через тридцать минут. Мои люди будут ждать. Но сначала мне нужно как следует рассмотреть ее татуировку.

Это витиеватая толстая лоза, усеянная крошечными луноцветами, которые тянутся от пышного изгиба ее левого бедра через плоский живот и заканчиваются чуть ниже груди.

Я провожу по лозе, ее ребрам, касаясь внешнего изгиба груди, и она шевелится. Когда я обхватываю ее грудь рукой и слегка ловлю сосок между пальцами, она тихо стонет и еще больше ерзает, но ее глаза все равно остаются закрытыми.

Движимый безумной потребностью увидеть ее всю, я подхожу к краю кровати и наклоняюсь, медленно скользя руками вверх по ее бедрам и забирая с собой простыню. Ее кожа шелковистая под моими пальцами, а мышцы расслаблены и податливы.

Она стонет, издавая тихий, хриплый звук, затем ее пухлые губы приоткрываются.

— Buongiorno, fiammetta45, — говорю я, когда мои пальцы достигают вершины ее бедер и раздвигают их. Ее киска гладкая, темно-розовая, и от ее запаха у меня текут слюнки.

— Что ты делаешь? — шепчет она. Софи не открыла глаз, но ее пальцы слегка сжимают простыню под собой.

— Любуюсь тобой, — сокращаю расстояние и провожу языком по ее щели.

Она издает хриплый стон.

— Нико, это гораздо больше, чем просто любоваться.

— Это? — снова провожу языком, на этот раз скользя до самого клитора.

Ее тело дергается, как будто она испытала шок, но выражение лица Софи не выражает боли.

— Как насчет сейчас? — спрашиваю я со злой ухмылкой, а затем возвращаюсь к своей задаче, лаская клитор легкими, как перышко, движениями.

Она только качает головой, ее бедра начинают извиваться, а пальцы крепче сжимают простыню.

Я заставляю ее раскрыться шире и ввожу два пальца, продолжая нежно атаковать чувствительный пучок нервов. Она такая тугая, и ее стенки уже скользкие, готовые принять меня.

Она тянется ко мне, проводит пальцами с розовыми ноготками по моим плечам и затылку. А затем ее руки начинают скользить по ее животу до сисек. Она берет их в руки, захватывая соски между пальцами, как это делал я.

Господи, какое зрелище.

Я всасываю ее клитор в рот, пока мои пальцы погружаются в ее влажное тепло. Ее хриплые стоны становятся громче, когда я свободной рукой широко раздвигаю ее бедра, растягивая еще больше, пока все напряжение не вращается вокруг ее ядра.

Мой язык скользит по клитору все сильнее и быстрее, превращая ее стоны в искаженные выкрики моего имени, а ее бедра дрожат от потребности в оргазме. Я трахаю Софи пальцами все сильнее, царапая передние стенки, что сводит ее с ума. Без предупреждения ее киска сжимается вокруг моих пальцев, а спина выгибается с кровати во внезапной и взрывной кульминации. Ее крик наполняет комнату, подпитывая мое возбуждение.

Она удовлетворенно стонет, когда оргазм утихает, и опускает руки по бокам, как будто они стали тяжелым грузом. Я вытаскиваю из нее пальцы,