Доктор, перебирая свои медицинские причиндалы, поинтересовался: какой укол пациенту поставить? Такой, что проснется и будет еще сутки скакать молодым козленком? (Но отходняк грозит тяжелый, за все в жизни надо платить.) Или вколоть ему успокоительного и пусть поспит до утра?

Поколебавшись, Ковач выбрал первый вариант, с молодым козленком. Для себя, у него тоже пошли вторые сутки без сна. Еще один такой же шприц-тюбик забрал про запас, что-то ему подсказывало: пригодится.

А Малому ничего колоть не надо, пусть молодой организм сам разбирается, сколько ему дрыхнуть.

По-хорошему надо было отправить Малого отсыпаться под землю, в жилой блок. Однако Ковач не спешил отдать приказ, и. о. начальника штаба так и лежал на своем служебном диване. Потому что проблема номер два им попалась упрямая и никак не желала решаться.

Беглянку искали на минус шестом, на минус седьмом, – шесть групп, три на одном уровне, три на другом. Искали и не нашли. По два раза все обшарили – нет как нет.

Теоретически она могла пробиться на другие уровни, например вооружиться подходящим инструментом с пожарного щита, взломать дверь… Но следы взлома нигде не обнаружены, вариант отпадает.

Вторая возможность еще менее вероятна: находясь в постоянном движении, девица могла ускользать (при изрядной доле везения) и от систем внутреннего наблюдения, и от поисковых групп, перемещаясь в уже осмотренные сектора уровня, при этом оставаясь вне поля зрения камер, значительная их часть в коридорах минус шестого демонтирована, когда аппаратура в приличном количестве потребовалась наверху, а многие из оставшихся сломаны, висят мобилям для острастки. На минус седьмом, техническом, куда лишь изредка при нужде заглядывают ремонтники, – там камеры изначально не стояли. Но никакое везение бесконечным не бывает, и чтобы так филигранно и долго играть в прятки, надо знать игровую площадку как свои пять пальцев – и подробный план двух уровней, и местоположение уцелевших камер. Даже этого может не хватить, неплохо еще иметь понятие о маршруте движения поисковых групп. Могла все это знать беглянка, вчера угодившая на Базу? Не могла.

И если отбросить махровую фантастику вроде ухода в невидимость, дематериализации, телепортации и прохождения сквозь стены, – то причины неуловимости надо искать в человеческом факторе.

Группы мобилей, отправленные на поимку девушки, насчитывали по шесть бойцов в каждой и имели строжайший приказ не разделяться, держаться всем вместе. Оружия не имели. Вообще никакого. Ковач хорошо понимал, что даже самый строгий запрет на стрельбу может не сработать. Лучше отправиться в трибунал за неисполнение приказа, чем в морг с перерезанной глоткой, как незадачливый фельдшер.

А если нет ствола – нет и соблазна выстрелить, а шестеро мужиков одну девчонку со скальпелем скрутят, даже если она одного или двоих порежет.

Так рассуждал Ковач.

Не исключено, что мобили рассудили иначе. Категорическое нежелание угодить в число порезанных – по глотке, от уха до уха – могло заставить их воздержаться от осмотра удобных для нападения мест, особенно всевозможных закутков на минус седьмом техническом уровне, куда приходится протискиваться чуть ли не на четвереньках. Согласно докладам от групп, все такие места осмотрены. Дважды. А на деле?

Есть и другая возможность. Вовсе уж поганая. Они ловят черную кошку в темной комнате, а ее там нет. У девицы нашелся сообщник. Кто-то из своих. И вытащил ее – либо за ручку, либо вручив схему прохода с кодами замков, местами расположения камер и т. д.

И где тогда вынырнет фурия со своим скальпелем? Если в наземной части Базы, еще полбеды. А если на минус четвертом, в жилом блоке? И начнет резать спящих? Бойцы и офицеры из старой гвардии ночуют именно там и выматываются так, что дрыхнут без задних ног, – вон, живой тому пример посапывает на кожаном диванчике… Это не мобили, потеря каждого станет невосполнимой.

Едва Ковач принял решение о беспрецедентной мере безопасности, об охране жилого блока и призадумался, откуда выдернуть людей для реализации, – живой пример с глубоким зевком принял сидячее положение, начал протирать глаза… Поспал Малой чуть меньше часа.

Похоже, он не сразу въехал в происходящее, оставался какой-то частью сознания в недавнем сне. Очумело смотрел на Ковача, на свой разгромленный кабинет, на опустевший оконный проем… Поднялся, сделал несколько шагов, обходя поваленный шкаф, загромоздивший середину кабинета.

– С пробуждением, – поприветствовал его особист. – Ого… Душевный тебе сон снился, завидую.

Малой поначалу не понял, затем опустил глаза, проследив за взглядом Ковача. И увидел бугрящийся камуфляж в районе своей ширинки. Подтвердил:

– Душевный, а до того снился поганый…

Снова посмотрел вокруг и замер, зацепившись взглядом за панель управления с распахнутой металлической дверцей. Добавил изменившимся тоном:

– Или не снился…

Ковач уже не слушал, он говорил в селектор:

– Гном? Филина позови, дело срочное.

Не дело, конечно же, использовать разведчиков для охраны жилого блока, но больше надежных людей взять негде.

Полученный ответ шарахнул, как обухом по темени. Спустя четверть часа после того, как казарма стройбата превратилась в груду обломков, Филин во главе группы разведчиков покинул расположение Базы. Никого не поставив в известность, проигнорировав запрет на рейды. Оседлал БТР и тентованный «Урал» – пока-пока, пишите письма…

Взбешенный Ковач связался с КПП: почему, мать вашу, выпустили?!!

Тюк! – обух второй раз врезал по темени, по тому же самому месту. Через КПП Филин проехал чинно и благородно, без каких-либо авантюр вроде тарана ворот. Предъявил приказ Полковника, датированный сегодняшним числом, даже копию оставил – и укатил.

Ну и откуда у него приказ, если к больному Полковнику его супруга никого не допускает? (После происшествия в конце совещания Полковника не госпитализировали, отлеживается на дому… хотя разница между его спальней и госпитальной палатой сейчас невелика.) Совсем никого не допускает – забирает требующие подписи бумаги, возвращает с визой или резолюцией.

Не стала бы мадам тащить бумагу мужу на подпись в интересах разведчиков, зачем ей… Неужели Филин сляпал фальшивку?

Он связался с дежурным по части, тот подтвердил: да, приказ с таким номером зарегистрирован, принесла его зампотыл Званцева, все честь по чести.

Ковач не понимал ничего… Что-то в лесу сдохло, а он не заметил.

* * *

Путешествие по норе было долгим, но не длинным. В смысле, Лиза умаялась ползти в кромешной мгле, путаясь в скоплениях кабелей, ударяясь головой о какие-то железные штуки, свисающие сверху, – но далеко не уползла. Да и не хотела, минует камеру, и хватит. Ей вообще-то наверх…

Место, где висела электронная шпионка, Лиза, по ее расчетам, уже миновала, – с лихвой, с запасом. Только вот новая дверца, ведущая обратно в коридор, не попадалась, как ни пыталась Лиза ее нащупать справа по ходу движения. Могла бы и не щупать, поняла она, когда увидела П-образно расположенные тонкие светлые линии, обозначившие искомый выход. Вопреки ожиданиям, находился он слева, – значит, вел не в коридор, в какое-то иное помещение. Да и пускай, ползание в темноте смертельно надоело.