И получил согласие.

Свадьба была более чем скромной: «Метрополь», столик начетверых: Марк, Ольга, Инка и отец. Инка и здесь показала свой нрав: вроскошный букет роз была вложена пошлейшая копеечная открытка с таким жепошлейшим копеечным текстом:

Одна девочка какала золотом.

Крупный бизнес, понятна картина.

Подросла. Вышла замуж здорово,

За парня, что писал бензином.

Более чем прозрачный намек на деньги Ольги (вернее, ее отца)и положение Марка. Ольга дулась на Инку ровно пять минут, до того, как Маркпровозгласил тост за семью.

Мы ведь теперь одна семья, правда?

«А в семье не без урода», — сказала Ольга, глядя наИнку.

«Не могу с тобой не согласиться», — сказала Инка, глядяна Марка.

Впрочем, Ольге было наплевать, что думает подруга о ее муже.Ей было наплевать на все. Она любила Марка.

Нет, не так. Она любит Марка. Она хочет спать только с ним,она хочет иметь от него детей, его ласки сводят ее с ума, до сих пор, спустядва с половиной года. Да. Она хочет спать только с ним.

"Не правда. Ты хочешь спать совсем с другим человеком.

Не правда, не правда, не правда", — скрипел подлыжами снег.

Чтобы выбить эти крамольные мысли из головы, Ольга неумелокаталась до одури, меняла спуски, больше всего боясь наткнуться на двухчеловек: на Марка и на Иону.

Инка.

Инка, вот кто сейчас нужен был ей больше всего. Наперсница,кормилица, домашний психиатр и бабка-повитуха. Только ей она может всерассказать: да и рассказывать ничего не нужно. Инка просчитала все возможныеварианты заранее, бросив один только взгляд на этот жуткий мезальянс: два братаи сумасшедшая грузинская полукровка между ними…

Но Инка как сквозь землю провалилась. Только один раз Ольгепоказалось, что она видит подругу: сногсшибательный костюм Инки эскортировалкакой-то молодой человек гораздо менее презентабельной наружности. Должно быть,лыжный инструктор, вон как ловко они ринулись обходить вешки на слаломе… "

…Погруженная в свои мысли, она даже не заметила, как отошлаот всех спусков на значительное расстояние. Все началось с райского уголка,который вчера показал ей Иона: скалы с трех сторон и несколько уступов,заканчивающихся плато. Ольга так ненавидела себя за возможную неверность мужу(гордая кровь Мананы, кровь грузинских князей, отвергала саму мысль опредательстве), что решила съехать вниз по уступам.

Солнце уже заходило за скалы, и снег становился сиреневым,он мерцал изнутри ровным успокаивающим светом, свободным от низменных страстей.

Если я съеду сейчас вниз и ни разу не упаду, все кончитсяхорошо, мы вернемся в Москву, имя Иона забудется так же, как и сегодняшнийкошмарный сон. А в следующий раз мы поедем куда-нибудь в Северную Лапландию, вкакой-нибудь заштатный Саариселькя, к собачьим упряжкам, к Санта-Клаусу, кчерту на рога…

Или в Венецию.

Конечно же, в Венецию, хрустящую простынями Венецию, самуюсладкую постель их любви. Да. А сейчас нужно собраться, помнить, что центртяжести переносится на внутреннюю лыжу, что же еще? А-а, кой черт, пусть онисами меня несут, эти лыжи, они ведь замечательные, как уверяли продавцы,прыщавые мальчики с каталогами; они ведь «smart ski» <Smart ski — здесь:думающие лыжи (англ.).>, как уверял Марк, пусть тогда и думают за меня. Еслиона удачно съедет, все будет хорошо. Вот так. Это и есть последнее слово.

Ольга надвинула горнолыжные очки и оттолкнулась палками отсклона.

Ну, вперед, пробьемся касками, как любит говорить отец.

Плотный воздух, несшийся ей навстречу, обжигал щеки и оставалсядалеко позади, лыжи летели по рыхлому снегу, а где-то в диафрагме вдругзазвенела тоненькая нота торжества: я могу, я могу это делать, я могу… Ольгапрошла первый уступ, послуживший ей маленьким трамплином для второго.

Как говорил Иона — вдохновение, только вдохновение; а Маркговорил — драйв! Нужно полностью довериться лыжам, полностью довериться полету,полностью довериться себе самой — и тогда все получится. Не думать о том, какпройти поворот, — просто пройти и все.

Теперь она срезала поворот, уменьшила его радиус — и всеполучилось! Сердце готово было выпрыгнуть из груди: все получилось! Второйуступ был пройден, трамплин оказался даже чуть повыше, она почти упала на бок иприжалась к лыжам, как прижимаются к любовнику, перед тем, как закрыть глаза… Ичиркнула палками по склону, может быть, чуть сильнее, чем это было необходимо.Палки придали движению еще большее ускорение — теперь она летела навстречуплато.

Все.

Все, она прошла, она загадала — и выиграла. Иона будетнавсегда изгнан из храма, жалкий фарисей, братоубийца! Иона будет изгнан, а онавыиграла!

И как только она подумала об этом, плато осталось позади:

Ольга вылетела из него и помчалась дальше, вниз по склону,по девственно-чистому сиреневому снегу. Это никак не входило в ее планы: должнобыть, скорость была слишком высокой. Ей хватало сил, чтобы нестись дальше, ноне хватило мастерства, чтобы остановиться. Склон же становился все круче икруче, но, странное дело, она перестала бояться его.

Будь что будет, именно этого здорового авантюризма ей нехватало в жизни, именно этих острых ощущений…

И все-таки она упала.

Упала, неловко завернув, пытаясь объехать одинокую сосну.Падение не было ни страшным, ни болезненным: в самый последний момент ейудалось сгруппироваться. Лыжи простили ей ошибки в скольжении и неопытность. Ноона все-таки по касательной задела сосну и потеряла палку, только и всего.Отличную палку.

Только о ней думала Ольга, сидя в снегу. Уже потом онаощупала себя: вроде бы все в порядке, никаких повреждений.

Когда дрожь от падения унялась, она подняла голову иосмотрелась. Впрочем, что-либо увидеть в сумерках было не так-то просто, вглаза лезли только злополучная, искореженная временем сосна и скалы — справа ислева от Ольги.

Она понятия не имела, где находится: ей казалось, что Спускдлился полчаса, не меньше. Впрочем, время имеет тенденцию сжиматься ирастягиваться, так что не стоит особенно доверять своим ощущениям.

Судя по всему, «Роза ветров» где-то справа. Если попытатьсяподняться наверх…

Ольга с сомнением посмотрела на однообразный склон.

"Нет, такую высоту, заслоненную скалами, ей не осилить.Но если попытаться обойти их и двинуться направо…

Для начала нужно найти палку.

Ольга обшарила все пространство в радиусе нескольких метров,проклятая палка как в воду канула. Но и оставаться здесь было бессмысленно.Недавнее счастливое ощущение полета и полного внутреннего освобождениясменилось легкой паникой: только этого не хватало. Нужно взять себя в руки,подняться и пойти. Черт ее дернул совершать такие рискованные променады на ночьглядя! Ольга поднялась в сгущающихся сумерках и покатила вдоль скал. Она дажеприспособилась к одной палке, но спустя некоторое время поняла, что от лыжлучше отказаться: рядом со скалами почти не было снега: здесь скореепригодились бы альпинистские ботинки с шипами. Ольга отстегнула лыжи и взвалилаих на плечо — идти стало легче, хотя она до сих пор сомневалась в правильностивыбора направления.