В любом случае, Лина попыталась. Если до суккубы и сейчас не дойдет, что ж… тогда придется действовать более грубо. В стиле самой Шеизет.

Лорд Фалем Эйарад, как и сын, отличался краснотой шевелюры, золотыми глазами и гордым орлиным профилем. Резкие черты лица подчеркивала смуглая кожа, а рубиновая серьга, с камнем чуть большим, нежели у отпрыска, указывала на содержащуюся в руках нелюдя власть. Именно украшение в данный момент стало предметом успокоения феникса. Лорд проворачивал в ухе камень на золотом штыре, не в силах сдержать столь постыдное проявление нервного тика. И ведь было с чего!

— Ты уверен, что это она?..

— Да, отец. Абсолютно. Я собственными глазами видел, как Лина использовала силу Высших демонов.

— Она не могла так долго скрывать свое происхождение ото всех. Я бы знал! Я должен был быть поставленным в известность, что на моем острове учится наследница Аминса! Целый год!

— Видимо, королевская семья посчитала иначе. Они отправили киоссу Миллинарсу с мощнейшим артефактом, подавляющим Силу.

— Но врата! — Фалем, наконец, закончил терзать камень власти, да вцепился в подлокотники трона. — Врата Академии призваны разрушать любой Морок!

— Думаю, даже Вратам не под силу вступить в сражение с магией, заключенной в артефактах, которые были заговорены киосами.

Фалем сжал пальцы.

— Зачем киоссе Эллонской скрывать свою мощь, опускаясь до уровня среднестатистического мага?

— Я могу предположить, что королевская семья таким образом проверяет наследницу. Может ли она справиться с обучением, не привлекая Кровь.

Лорд Острова фыркнул, да смерил сына оценивающим взглядом.

— Ненужная проверка.

— Я тоже так считаю, отец.

— Тем не менее… Она не справилась. Раз ты узнал о том, кто скрыт под личиной обычной студентки.

Коул потупился.

Не рассказывать же родителю, что он совершенно случайно стал свидетелем ее стычки с одногруппницами!

Да и как сообщить о том, что он опоил принцессу, заставив забыть о ее же происхождении? И лишь затем, чтобы упрочить свое положение…

Одно дело поведать отцу о том, кто на самом деле придет к ним сегодня на ужин, дабы он не задавал лишних вопросов, и совершенно другое — посыпать голову пеплом, сознаваясь в измене Короне. С отца станется отречься от него, да сослать на те самые рудники, куда Коул планировал отправить ненавистного раба!

Отцовская любовь огненная, истинное проявление чувств феникса. От обожания до ненависти может пройти лишь взмах ресниц. Опасно злить того, кто способен изничтожить тебя в мгновение ока. Тот, кто будет правомерен в своей каре.

Коул ненавидел находиться в подобном положении. Одно дело, когда он сам творит все, что ему заблагорассудится, развлекаясь с адептами и жителями Сулеима, и совершенно другое — быть объектом расправы.

Нет. Лорд острова не должен знать про зелье Забвения и все сопутствующие. Лучше придумать другую легенду. И желание киосов оставить пребывание их дочери в Аэгрин строго в секрете, играет ему на руку.

— Отец… это еще не все новости. Возможно, до тебя доходили слухи, но ты не придавал им значения… Тот адепт, который рискнул приручить пантер — это и есть Лина. Через неделю назначена практика у первого курса, которую будет вести мадам Фроуз. Возможно, стоит обсудить с геуной Луреиссой специальные условия?.. Все же «студентка Дестеэль» отличается от прочих учеников Академии. Не только выбором крилов.

Фалем стиснул зубы.

— Час от часу не легче. Ты решил добить меня окончательно? Не зря не так давно над островом прошел снег. Не иначе, как предзнаменование грядущей катастрофы,

— феникс потер переносицу. — Луреиссе также нельзя прямо говорить статусе принцессы. И в то же время Артефактор не могла не уловить Силу, заключенную в драгоценностях, что скрывали мощь демоницы… — лорд взмахнул рукой, и дверь в кабинет отворилась, сигнализируя стоящим на посту стражникам, что те срочно понадобились повелителю. — Вызовите из Академии профессора Фроуз. Пусть явится во дворец сразу же, как получит приглашение.

Молодой человек, сделавший лишь пару шагов по направлению к лорду, остановился, да склонил голову.

— Как прикажете.

Стоило лишь ему покинуть помещение, Фалем вздохнул.

— Надеюсь, это все новости на сегодня?..

Коул помялся.

Он не ожидал, что любимый папочка вызовет профессора сегодня же. В тот же вечер, как должен состояться ужин с киоссой.

Да, пусть он заранее заказал у поваров фуршет, да приказал горничным приготовить одну из зал, все же следовало, вероятно, предупредить отца, что он также приглашен на чаепитие. Младший Эйрад рассчитал, что вечер будет освобожден от совещаний, и родитель не сможет отказать в просьбе блеснуть перед «парой» отпрыска, но теперь…

Страшно. Как же не по себе от того, что лорд Фалем может отчитать его, словно нерадивого пса, да побежать приносить извинения принцессе!

Но… если взглянуть на ситуацию с другой стороны…

— Отец… У меня появилась идея. Как на счет того, чтобы к беседе призвать саму киоссу? Если ей желанно быть простой студенткой, то мы вполне можем относиться к ней, как к геуне…

— Даже слышать об этом не хочу! — лорд стукнул кулаком по подлокотнику кресла. — Зная, что перед тобой принцесса, общаться с ней как с подопечным? Неслыханно!

— Но… — Коул не ожидал такой бурной реакции, и был сбит с толку. — Но… мы с ней встречаемся!

— Что?! — Фалем так широко распахнул глаза, что наследник начал беспокоиться о состоянии здоровья папеньки.

— Неужели это так тебя шокирует? Как ни посмотри, но это лучшая для меня партия!

Феникс прищурился, разглядывая отпрыска с головы до пят.

— Как давно?

— Как давно мы вместе?.. Достаточно, чтобы я позволил себе пригласить киоссу на ужин в наш дом.

Бедные подлокотники вновь ощутили на себе переменчивое настроение мужчины.

— Ты играешь в опасную игру, Коул. — Еще чуть-чуть, и позади его спины образуются крылья, уже слышен треск дорогой ткани, а это значило, что отец действительно в бешенстве, и всего шаг отделяет его от смены ипостаси. Коул невольно отступил. — Почему ты мне выдаешь информацию такими жалкими порциями?

— Разве твои шпионы не докладывают тебе о каждом моем шаге?

— Мои шпионы не знали, что последним твоим увлечением стала сама Миллинарса Эллонская! — крылья все же вырвались на свободу, распахнувшись в разные стороны и подавляя своим размахом. Фалем встал с кресла, теперь нависая над сыном. — Что бы ты ни задумал, отступись! Ни тебе, ни мне не тягаться с королевской семьей! Не сейчас, когда киосса Араи надела на голову корону, да полноправно стала править Аминсом!