Катя оказалась права. После постройки системы палаток для служб авторитет Мойи стал просто недосягаемым. Всё шло как надо, и мы даже начали планировать очередной скачок во времени (пока не сильно долгий; у нас не было окончательной уверенности, что процессу создания новой морали ничто не помешает), но тут случилась очередная катастрофа.

Как это часто бывает, дело было в элементарном нарушении техники безопасности.

Мойя не просто помиловал Ахарона, несмотря на его участие в ритуале, организованном зародившимся эгрегором. Он назначил его и его потомков священниками на веки-вечные. На мой взгляд, хороший управленческий шаг. С одной стороны, демонстрирует гуманизм власти и её ценности, с другой — показывает горизонты планирования (невообразимо далёкие, по меркам людей того времени).

Поначалу всё шло хорошо. Ритуальное место было создано точно по нашим чертежам. Оборудование установлено и настроено.

Но вот, во время очередной службы, уже ставшей рутиной, двое сыновей Ахарона решили пренебречь громоздкими и неудобными комбинезонами из диэлектрика, которые специально для них синтезировала Гайя.

Два человека сгорели куда быстрее, чем это обычно происходило с ритуальным жиром животных. Они были слишком близко к почве, которую как раз перед этим увлажнил редкий ночной дождь.

У них не было шансов. Ахарон никак бы не успел отключить систему. Мойя нашёл его плачущим посреди ритуальной палатки; он стоял, не шелохнувшись, в той же позе, в которой его застало несчастье.

Позже, уже вечером, на борту челнока, Мойя тоже не мог сдержать слёз.

— У меня вызывает ужас, что это окончательно примирило Ахарона с народом, — он вздохнул, опустив взгляд, — до меня долетал тихий ропот, что он совсем не пострадал за измену, тогда как очень многие лишились близких. Я объяснить им то, что знаю сам, никак нельзя… ты понимаешь. И вот теперь, получается, он тоже претерпел кару. Собираясь отнять чужих детей, потерял своих собственных…

— Ты знаешь, — сказал я твёрдо, — некоторые решения мы принимаем сами. И только мы сами несём за них ответственность. Тут бесполезно думать за другого. Да, они не понимали, почему нужно действовать так, а не иначе, почему обязательно нужно носить защитные костюмы. Потому что даже не представляли, что такое электричество. И у нас не было возможности им всё объяснить. Но отец им поверил, когда взял их на службу, верно? Так же и они должны были довериться ему. Понимаешь? По-другому, без доверия, это не работает! К сожалению. Мы можем только сказать, как нужно делать. Но мы не можем сделать это сами, за других людей. Они вольны решать, слушать нас или нет. Этим мы и отличаемся от… хотя вижу, ты сам всё понимаешь.

Мойя продолжал сидеть, опустив голову. Но, конечно, я знал, что он всё понял.

Макс ждал меня в оперативной рубке. Он и ещё двое его бойцов утром вернулись из разведывательной вылазки. Пока я был занят, работая с Мойей и его народом, Гайя держала в поле зрения всю ситуацию. Её очень беспокоил потерянный тюрвинг, и она не оставляла попыток выяснить его местонахождение. В какой-то момент она даже заподозрила наличие чего-то вроде блокирующей маскировки у его нового обладателя, которая не позволяла ей отследить местоположение артефакта, несмотря на все свои возможности.

Поэтому она отслеживала всё, что могло быть косвенными признаками присутствия тюрвинга, пускай даже и без его прямого воздействия: необычные перемещения народов, изменение баланса сил, создание новых государственных образований. А, поскольку «тяжёлым» все равно временно нечем было заняться, я с удовольствием дал добро на то, чтобы использовать их для разведки. Естественно, с последующим докладом лично мне.

— Слышал там по жести вышло? — спросил Макс, поднимаясь и протягивая мне руку.

— Не без этого, — кивнул я, отвечая на рукопожатие.

Макс пристально поглядел мне в глаза.

— Ты становишься похож на нас, — неожиданно сказал он, — отлично. Значит, будем лучше понимать друг друга.

Не могу сказать, что меня обрадовало это заявление. Однако, в чём-то он точно был прав. Я действительно чувствовал себя иначе; многие вещи, связанные с силовым воздействием, незаметно для меня самого, стали восприниматься по-другому. Проще.

— У вас-то как прошло? — спросил я, усаживаясь за стол, — надеюсь, без таких приключений?

— Без, — Макс покачал головой, — но и без серьёзных успехов. Уверен, что можно было добиться большего, если бы захватили «языка». Но наша общая знакомая не дала «добро» на прямое воздействие.

— Значит, впустую скатались?

— Ну почему впустую? — Макс пожал плечами, — теперь мы точно знаем, что они что-то скрывают. Они создали систему конспирации, которая и в нашем веке была бы вполне действенной. Такое впечатление, что они знают о потенциальных возможностях прослушивания и подглядывания с помощью технических средств.

— Ценная информация, — кивнул я, — думаешь, есть ещё один игрок, о котором мы не знаем?

Макс пожал плечами.

— Сложно сказать, — ответил он, — прямых доказательств нет. Но по ощущениям… вряд ли. Они ведут себя так, словно это давно выработанный ритуал.

— Возможно, это наследие прошлого, — сказал я, — результат войн, которые инициировала Гайя, когда боролась с эгрегорами, доросшими до реактивных самолётов и ядерного оружия. Какие-то крохи былых знаний передавались… особенно среди служителей культа.

— Возможно, — кивнул Макс, — но самое главное: сейчас они затаились. Даже если тюрвинг действительно у них, вычислить его точное местоположение без прямого воздействия практически невозможно.

— Надо ждать возможности, когда у них появится соблазн его использовать, — констатировал я.

— Именно, — согласился Макс, — Гайя пришла к такому же выводу.

— А ты что сам думаешь?

— Я думаю, что рано или поздно этот народ схлестнётся с твоими подопечными, — заметил Макс, — пока ты держишь их тут, в бросовых землях, они мало кому интересны. Но стоит только им двинуться туда, где есть более развитое земледелие… в общем, проблем не избежать.

— Это верно, — кивнул я, — и мы будем к ним готовы.

— Что ж, — кивнул Макс, — надеюсь, был полезным.

Кай сидел на скамье в храме, внимательно разглядывая статую Ареса. В последнее время он довольно часто предпочитал проводить время там, и это меня начинало беспокоить. Так что, воспользовавшись небольшой паузой в проекте с Мойей, я решил зайти к другу на разговор.

По обыкновению, я вошёл в храм и сел рядом с ним. Помолчал минуту, как полагается.

— Путь Ветра бесплоден… — произнёс я.

— Но пока есть Солнце и Воздух, будет и Ветер, — ответил Кай ритуальной фразой из самого конца Новых Глав «Книги Ветра и Крови».

— Что тебя тревожит, брат? — прямо спросил я; в храме Ареса, после произнесения ритуальных фраз, не остаётся места уклончивой вежливости.