Кай поднял голову и посмотрел мне в глаза. В его чёрных зрачках играли отблески ритуального огня.

— Я испуган, — сказал он.

Кажется, я ожидал какого угодно ответа, но не этого.

— Ты? Воин Ареса? — лучше было бы промолчать, но вопросы будто сами сорвались у меня с языка.

— Именно потому, что я воин Ареса, — вздохнул Кай, — меня пугает то, что представляет из себя третий вариант человечества. Твой вариант, Гриша.

Я развёл руками.

— Вот это, — Кай указал на стены храма, — свято для нас. Но когда это возникает у вас, вы превращаетесь в чудовищ. И то, что ты делаешь сейчас… ты же понимаешь, что этот народ будет ненавидеть саму идею множества божественных сил?

— Может быть, это будет так, — осторожно ответил я, — но не мы это придумали. Не мы создали эту ловушку. Но я точно готов на всё, чтобы изничтожить саму возможность возникновения этого… — я сжал кулаки, вспомнив то, что происходило в городе во время считывания.

— Гриша, надеюсь, ты простишь меня, — Кай вздохнул.

Я растерянно поморгал, но промолчал в ответ.

— Я говорил с Гайей, — продолжал Кай.

— В смысле, с Катей? — автоматически поправил я.

— Нет, — Кай помотал головой, — мне нужна была Гайя. У Кати слишком много личного к тебе.

— И о чем же вы говорили, друг?

— О другом народе, Гриш, — вздохнув, ответил Кай, после чего снова посмотрел мне в глаза: — мы хотим попробовать… в общем, создать другое общество. Не похожее на то, с которым работаешь ты. Там будут другие боги, Гриш. Их будет много… я хочу попробовать донести мораль моего Марса, понимаешь? И мне страшно, что у меня может не получиться.

— О каком народе вы говорили, Кай? — осторожно спросил я.

— Они живут значительно севернее, — ответил он, — за морем…

Я мысленно представил карту. И вдруг понял всё. А после того, как всё понял, даже нашёл в себе силы улыбнуться.

— Тебе не стоит бояться неудачи, — сказал я, — уверен, что всё получится.

— Значит… ты не против? — Кай глядел на меня в искреннем изумлении.

— Нет, Кай, — я помотал головой, — конечно же, я не против. Но как технически вы это планируете организовать? Челнок у нас по-прежнему один! И ресурсы ограничены!

— Мы с Таис и Львом хотим попросить тебя подбросить нас до ближайшей общины выбранного нами народа, — ответил Кай, — а о чудесах я как-нибудь договорюсь с Гайей. Она обещала помочь.

— Ещё вопрос… — я немного помялся, опасаясь ответа, — вы… то есть, сколько времени займёт ваш проект? Ты… покидаешь меня?

Кай широко улыбнулся.

— По нашим расчётам весь проект займёт не больше двух лет, — ответил он, — если всё пойдёт как надо, мы попросим вас сделать остановку и забрать нас. Я всё ещё надеюсь увидеть твой мир! И показать его Таис и нашему мальчишке…

Я улыбнулся в ответ.

— Без проблем.

— И ещё один момент, — Кай опустил взгляд, — Гайя говорил, что, если у нас всё пойдёт как положено, рано или поздно мировоззрение, созданное мной, столкнётся с тем, которое сейчас творишь ты…

— Я знаю, друг, — ответил я, — и, кажется, в итоге это будет не настолько плохо, как можно было бы подумать…

Кай с надеждой посмотрел на меня. А я, глядя на статую Ареса подумал, что подобранное мной имя для марсианского бога вовсе не отражение его земного аналога, а самый что ни на есть точный перевод.

5.

5.1. Война есть смерть. Близость смерти заставляет сильнее чувствовать ценность жизни. Наполняет смыслом плотскую любовь.

5.2. Урок Войны Двух Континентов: Аресу может быть посвящён любой. Всё, что угодно является оружием. И самое мощное среди них — любовь.

5.3. Время уничтожило имя Героини, потому что современники прокляли её за коварство. Даже спасённый народ не простил ей собственного спасения.

5.4. Она прекрасна, как сама жизнь и любовь. Но её изображение запрещено. Как и упоминание в храмах Ареса. Отверженный герой. Изгой изгоев. Она живёт глубоко в сердцах тех, кто выбрал путь Ареса.

5.5. Тут истина, только в книге Ареса: её оболгали. Она никогда не убивала своими руками. Её искусство — в совершенном владении оружием, мастера которого родятся раз в поколение.

«Книги Ветра и Крови»,

Срединный Цикл

Перевод на русский Г.Волкова и К.Котова

— Насколько я помню, это против твоих правил, — заметил я, внимательно выслушав Катю.

— Не совсем, — она отрицательно помотала головой, — я говорила о других существах, которые тоже имеют право на жизнь. Сейчас же я ни у кого не буду забирать жизни. Они будут питаться мной, по сути.

Я нахмурился и почесал подбородок. Ситуация складывалась не лучшим образом: все запасы были давно проедены, дичь в окрестных камышах повыбита, рыбы было недостаточно, чтобы прокормить народ. Поголовье скота стремительно сокращалось, животные выжрали весь подножный корм на целый день пути вокруг.

Надо было или двигаться дальше, или искать другие пути обеспечения выживания. Но даже движение вперёд ничего не гарантировало: на месте нужно было заново строить жизненный уклад. На это нужно время. А, значит, страшный спутник примитивных обществ, голод, грозил народу Мойи уже в полный рост.

— Я не хочу, чтобы они осознали саму возможность такой жизни, — вдохнул я, — полная халява. Они ведь просто перестанут развиваться!

— Гриш, ну неужели ты насколько плохо людей знаешь? — Катя улыбнулась, — или просто не хочешь думать на пару шагов вперёд? Их очень быстро достанет однообразие. Да, они смогут выжить, но будут делать всё, чтобы получить хоть что-то сверх белых съедобных комков.

— Ну не знаю…

— Там дети, Гриш, — напомнила Катя, — они ничем не хуже тех, которых мы спасли в городе, помнишь? Мы отвечаем за них. В большей степени, чем за взрослых.

— Которые, кстати, чуть не зажарили часть своего потомства заживо… — заметил я.

— Это были не они, Гриш. Ты ведь знаешь. Понимаешь умом. Но почему-то переносишь свои негативные эмоции на невинных людей, которым мы помогаем.

Я сделал небольшую паузу.

— Возможно, ты права, — кивнул я, — но что нам это даст? В конечном итоге? Мы ведь не сможем кормить их вечно!

— Время, Гриш, — ответила Катя, — наша помощь с провизией позволит нам выиграть время. Чтобы твой новый моральный уклад утвердился в их обществе, без риска возникновения новой сущности.

Уже вечером я сообщил радостную новость Мойе. Теперь его народу голод не грозил. По старой привычке он даже пытался упасть мне в ноги, но я жёстко пресёк эти попытки.