— У вас есть п-план? — спросил Белкин, допиваятретью чашку чая с печеньем. Печенье было мягким и сильно крошилось.

Кот, которому не дали курицы, мрачно подбирал с пола крошки.

Вообще к водворению на своей территории Белкина он отнессявполне терпимо. Правда, постоянно следил за тем, что делает новый жилец, ноникаких отрицательных эмоций не проявлял. Впрочем, положительных тоже.

— План? — переспросил Арсений. —Запланировать можно только похороны, все остальное делается экспромтом.

— Можешь себе представить, Веня, что та глухая старуха,которая обозвала Мерса козлом, оказывается, несколько раз приходила убиратьквартиру Папаскина, — говорил Арсений, входя в подъезд знакомогокирпичного дома. — А я все понять не мог, чего он к ней внимание проявлял?Решил поинтересоваться на всякий случай. Оказалось, Папаскин был с ней знаком.Мне потребовалась вся моя сноровка, чтобы выяснить такой простой, но оченьважный факт. С этой Марьей Степановной Андрей Иванович заключил устный договор,платил ей наличными за каждую отдельную уборку, и убиралась она там всего-тодва раза. Многого не узнаем.

— П-попробуем, — решительно заявил Белкин.

— Нет, не попробуем, это я попробую, — возразилАрсений. — Иначе у нас тут будет комедия с Бурвилем: глухой свидетель изаикающийся сыщик.

Они гуськом поднимались по лестнице. Впереди — Кудесников,за ним Белкин, а вслед за Белкиным — Марина и Тамара. Только вдова, в сущности,имела законное право войти в квартиру, которую снимал ее муж. Второй комплектключей она нашла в секретере. Не то чтобы Кудесников никогда не нарушалзаконов, просто старался делать это как можно реже и не грешить по пустякам.Именно на пустяках, считал он, сгорают особо умные.

— А вдруг ее нет дома? — громко спросила Тамара,хотя ее и просили соблюдать конспирацию.

Она сейчас жила у сестры, и та всюду таскала ее с собой вкачестве моральной поддержки.

— Нет, Марья Степановна на месте, — заверилАрсений. — Я недавно позвонил ей по телефону, и она в ответ рявкнула так,что мне чуть голову не снесло. До сих пор гудит.

— А что мы хотим у нее узнать? — спросила Марина,постоянно жавшаяся к Белкину.

Кудесникову эта привязанность уже не казалась странной. Ведьсам он до сих пор так и не нашел в себе сил выселить напарника из квартиры.Приходилось признать, что у Белкина имеются и положительные черты — он оказалсячистоплотным и отлично готовил. Кроме того, был весьма любопытным и невредным.С ним хотелось общаться, несмотря на его заикание.

— Хотим узнать хоть что-нибудь, — ответилон. — Мы ведь так и не выяснили, зачем ваш муж уходил по ночам и чем тутзанимался. А ведь это может стать ключевым моментом расследования.

Милиция пока не знала про эту самую квартиру, которую снималПапаскин, и про частных детективов. В ином случае Кудесникова, а заодно с ним иБелкина, как говаривал один страстный меломан, поклонник его мамы, уже давноразложили бы по нотам.

Наконец делегация добралась до нужной лестничной площадки.Кота предусмотрительно оставили в машине. Он, впрочем, не сопротивлялся и залегспать, свернувшись клубком. Лишь в присутствии зрителей поганец обычнораскладывался так, чтобы ему чесали брюхо.

Оглядевшись по сторонам и убедившись в отсутствии соседей,Кудесников отпер замок и первым вошел внутрь. Остальные по очереди втянулись заним. Тамара дышала ему в спину — причем весьма взволнованно, а Белкинподдерживал Марину под локоток. Та очень нервничала, ступив на запретнуютерриторию. Еще бы! Ведь именно сюда муж уходил от нее по ночам. С какой целью?

Кудесникова тоже распирало совершенно детское желание узнать— с какой целью. Он окинул взглядом пустой коридор и прошел дальше, в комнату.Выглядела она сиротливо. Кроме мебели и занавесок в ней ничего не было — нипосуды, ни книг, ни безделушек. Ничего такого, что могло бы пролить свет навремяпрепровождение убитого бухгалтера. Даже корзинки для бумаг, куда он могбросать свои черновики. Мусорное ведро оказалось пустым, и Марья Степановна,допрошенная впоследствии, подтвердила, что никогда отсюда ничего не выносила.

Кстати, ее легко удалось выманить из дому. Кудесникова онаузнала, но поскольку в прошлый раз так и не поняла, кто он такой, особой ролиэто не играло. Узнав, что жилец напротив умер, она охотно познакомилась свдовой и вошла в квартиру, в которой пару раз наводила порядок.

— Вот тут он и сидел обычно, — объяснила она,поведя рукой над письменным столом. — Работал и работал.

— Откуда вы знаете? — тотчас поймал ее на словеКудесников. — Андрей Иванович по ночам здесь бывал, а вы приходилиубираться днем.

Говорил он громко и отчетливо, и старуха его отличнослышала. Кажется, ей это нравилось. Вероятно, нечасто находились собеседники,способные долго поддерживать с ней диалог.

— Ну… Тот раз я не во вторник пришла, как договоренобыло, а в понедельник. И бумаги все прямо вот так лежали, на столе. И стул былотодвинут. Ясное дело — работал.

— А вы в бум-бум-бумаги заг-заглядывали? —прокричал Белкин высоким голосом.

— Чего? — нахмурилась Марья Степановна, живообернувшись к нему. — Не расслышала я.

— Тоже мне, диктор Левитан, — проворчалКудесников, адресуясь к Белкину. — Дай лучше я.

— Вряд ли она заглядывала, — скептически заметилаТамара, заправив волосы за ухо. — Может, она и читать-то не умеет.

Кудесников на эту реплику никак не среагировал, а прокричалвопрос во второй раз:

— МарьСтепан! Вы в бумаги заглядывали?

— А как же! — всплеснула руками старуха. —Конечно, заглядывала. Мне ж интересно. Ученый, видать, человек, раз с книжкамивозится.

— На столе лежали книжки?

— Целая куча. И линейки всякие, и бумаги целаястопа. — Она показала руками, какая была стопа.

Выглядела сегодня Марья Степановна очень представительно. Еекоса была уложена аккуратным бубликом на затылке, вместо носков на ногахкрасовались уютные ботиночки, а ночную рубашку заменил цветастый сарафан.

— А в бум-бум-бум… бумагах — что? — сновапрокричал нетерпеливый Белкин, выдвинувшись вперед.

— В бумагах что было написано? — просуфлировалКудесников, оттесняя напарника в сторону.

— Кто ж его знает? — пожала плечамистаруха. — Цифры — видала.

— Ну, он же бухгалтер, — хмыкнула Тамара. —Ясное дело, не роман он сюда писать приходил.

— Картинки всякие, — продолжаласвидетельница. — Кружочки исчерканные, квадратики.

— Диаграммы, наверное, — гнула свое Тамара. —Работу левую делал. Может, для бандитов. Я давно Маришке говорила, что не такойу нее муж простой, каким хочет казаться. Вон, денег тетке Фаине на машинуотвалил. Да еще на какую! Дорогущую.