Пожалуйста, пусть это будет так. Пусть в этой ненависти не будет ничего необычного.

– Нет-нет, – возразил Иван. – Послушай. Можно сказать, что Ян и я… превратили административное здание в наш второй дом. Ян, сколько раз нас посылали туда за последние три года?

Ян постучал пальцем по подбородку:

– Раза четыре за семестр? Давно мы там не были, кстати говоря.

– И потому нам кое-что известно о том, что происходит в кабинете директора. Он все время талдычит о боссе. Но он, сама знаешь, очень осторожен в своих… делах… и у МакКоя на него ничего нет, но директор излагает своему помощнику Боруссо всяческие теории. Что у босса есть оружие или там наркотики – великое множество нелепейших историй. Он хочет выгнать его из школы.

Такова Ист-Шоал; конечно, она совершенно неординарна.

– Но… почему? – удивилась я. – Одного раздражения тут недостаточно. Им должна двигать серьезная причина.

Иван пожал плечами.

– Все, что я знаю, – сказал Ян, – это то, что МакКой организовал клуб и заставил босса возглавить его не просто потому, что хотел, чтобы тот перестал приклеивать чьи-то домашние задания к потолку. А чтобы держать его в поле своего зрения.

Значит, вероятно-психически-нестабильный Мак Кой держит Майлза под оптическим прицелом. Почему? Зачем ему сдался Майлз? С какой стати он хочет навредить ему?

Или я все же параноик? Может, МакКой просто наблюдает за трудным учеником?

Могла ли я так рисковать?

– Не беспокойся, Алекс. – Джетта откинулась на спинку трибуны со своим виноградом в руках. – Если он попытается нафредить боссу, мы отпрафим его опратно ф ад, из которого он яфился.

Поскольку эти слова исходили от Джетты, звучали они обнадеживающе.

Майлз вернулся к нам спустя несколько минут, его глаза были на месте. Я трижды оглядела его, а потом сделала обзор по периметру. Ничего странного, но инстинктивно я чувствовала приближение чего-то нехорошего.

Голубоглазый был свечкой, горящей в темноте, но, даже не будучи уверенной, что Майлз и в самом деле Голубоглазый, я не могла позволить погасить ее.

В ночь предстоящей работы с Майлзом я сидела у окна и ждала сигнала. Лежавшие на подоконнике пальцы дрожали, а ноги в туфлях были потными, несмотря на то что на улице стояла холодная погода. Отец храпел в комнате внизу, а если он храпит, значит, и он, и мама крепко спят. Из комнаты рядом с моей доносилось бормотание Чарли – что-то такое о глазированных шахматах. Все, что от них требовалось, – это проспать еще два часа, и тогда все будет замечательно.

Мы с Артом несколько раз все перепроверили, дабы убедиться, что задание (в основном) безопасно и его определенно можно провернуть за два часа. Я до сих пор не знала, что это за работа и что именно мне придется делать. Но потом поняла, что в общем-то оно мне по фигу. Буду наслаждаться приливом адреналина, даже если это убьет меня. Я хотела быть обычным тинейджером. Хотела улизнуть ночью из дома (не потому, что боялась, будто меня сцапают коммунисты), а чтобы сделать что-то такое запретное. В команде с другими людьми. Реальными. Людьми, знавшими, что они не такие, как я, но им на это плевать.

В конце улицы показался фургон Арта с включенными фарами. Как можно тише я открыла окно, прислонила раму к стене, выбралась на клумбу и закрыла окно. Ощущение было такое, словно я отправлялась в ночное путешествие к мосту Красной ведьмы. Потом я припустила по грязной от дождя улице, взглянула, действительно ли на водительском сиденье высится Арт, и села рядом с ним.

– О'кей, теперь мы заедем за боссом, – сказал он.

Я пристегнулась.

– Куда едем?

– В Даунинг-Хейтс. – Арт слегка улыбнулся. – Я знаю, тебе там нравится.

– Да уж, – пробормотала я. – Скажи только, что мы направляемся не к Селии.

– Не-а. Но сначала надо забрать босса, а он-то уж определенно живет не в Даунинг-Хейтс.

За окном мелькали тихие дома. Где-то вдали, словно темные вершины, маячили дорогие высотки Лейквью. Но вокруг нас каждый следующий дом был менее дружелюбным, чем предыдущий. Неожиданно моя заросшая грязью лачуга показалась мне куда симпатичнее, чем прежде.

Мы завернули за угол. И дома стали откровенно пугающими. Примерно такими же, как пытающийся убить меня кровавый Майлз. Я не заявилась бы сюда даже в полдень.

Арт остановился перед двухэтажным домом, выглядевшим так, будто он скреплен степлером. От деревянной черепицы на крыше практически ничего не осталось. Половина стекол выбита. А крыльцо продавлено посередине. Лужайка, обнесенная ржавой рабицей, завалена мусором. Голубой грузовик Майлза стоял на подъездной дорожке по соседству с дряхлым «Мустангом», который, наверное, стоил бы кучу денег, если бы кто-нибудь озаботился его починкой.

Я знала: что-то здесь должно было быть галлюцинациями. В темноте все выглядит хуже, чем при свете дня, но это место… никто не может так жить. Это, должно быть, подделка.

– Ого! Огайо бдит. – Арт кивнул в сторону крыльца, где в самодельной конуре спал самый большой из ротвейлеров, которых мне доводилось видеть. Казалось, на завтрак он ел младенцев, на обед – стариков, а на ужин ему приносили в жертву девственниц.

Неудивительно, что это была собака Майлза.

– Он здесь живет? – Я наклонилась вперед, чтобы получше рассмотреть дом. – Разве здесь можно жить?

– Я считаю, что нет. Но его отцу это удается, поскольку он постоянно пребывает в пьяном угаре и спускает свою адскую собаку на соседей. – Арта передернуло. – Когда мы заехали за боссом в первый раз, Огайо бодрствовал. Я думал, что сразу лишусь головы и навсегда останусь в фургоне.

Прежде я не могла представить, что огромный Арт способен бояться. Не знаю, чего я ожидала, только не этого. Значит, Майлз не богач. Но все же хотелось чего-то хоть немного посимпатичнее.

– А чем занимается его отец?

Арт пожал плечами:

– Думаю, он работает в центре города, что-то там охраняет. Их всего двое, и вряд ли они слишком уж нищенствуют. Но до дома им нет никакого дела.

Я заметила какое-то движение на втором этаже. Створка окна слева отворилась. Темная фигура, словно кошка, проскользнула в узкое отверстие и потянулась назад в помещение за курткой и ботинками. Куртку Майлз надел, а ботинки понес в руках, быстро переместился на край навеса, словно привидение, спустился вниз по водопроводной трубе и встал на кончики пальцев прямо на крышу будки.

Огайо храпанул, но не проснулся.

Майлз слез с будки, тихо пробрался по двору, перелез через забор и побежал к задней части фургона. Я заставила себя снова начать дышать.

Майлз забрался в машину сзади, вытряхнул мусор из волос и носков и засунул ноги в ботинки. Арт тихо тронулся с места.