продолжая икать. Под попой было мокро и холодно. Рядом топтался Арант и рыженькая ведьмочка. А нахальный дракон повернул голову к двери и гаркнул так, что у меня заложило уши, а под темным потолком заметалось перепуганное эхо:

– Ерш! Тащи сюда свои кости немедленно! – Я вытаращила глаза. А дракон, то есть, ирга, сообщил мне ехидненько: – Ну вот. Сейчас дашь быстренько Ершику речь, выслушаем его мнение по поводу твоего фейства и покончим с сомнениями.

За открытой дверью почти сразу раздался дробный перестук давно умершего существа. А я впервые в жизни ощутила настоятельную необходимость прилечь в обморок. Я?! Буду?! Давать?! Речь?! Скелетону?! Но я не умею!!!

Мамочка, я прощаю тебя за то, что ты меня бросила, только роди меня, пожалуйста, обратно! И прямо сейчас!

Глава 7

– Элка, не реви! Я кому сказал? Прекрати слезоразлив! Утопишь обоих!

Паук гундел у меня над ухом уже довольно продолжительное время. Может, час, может, два. Мне сложно было сказать. Но плакала я уже долго. Так долго, что сказать хоть слово я уже не могла. Только истерически всхлипывала. Глаза, казалось, слиплись, настолько у меня опухли веки. А в груди что-то горело и жгло. Но остановиться у меня не получалось. Я – неудачница! Криворукая неумеха! И этим все сказано! Теперь вот еще Аранта разозлила и Мину обидела насмерть…

– Элка, хватить себя жалеть! Жалелка сотрется! Пожалей лучше меня. А еще лучше – хозяина.

Как же мне хотелось сказать этому мохнатому восьмиглазому подстрекателю все, что я о нем думаю! И о его насмешках тоже! Но из горла вырвался очередной всхлип, плавно перетекший в надрывный хрип. Паук дернулся от неожиданности:

– Элка, заканчивай мокрое дело! Ты уже всех мух в доме в слезах утопила! Я погибну с голоду во цвете лет из-за тебя! Неужели тебе меня не жалко?

Я снова всхлипнула. Жалко, конечно. Но еще жальче себя. Сейчас хозяин вернется, узнает, что я натворила, и уволит ко всем демонам Нижнего мира. От этой неприятной мысли слезы снова горохом покатились из глаз.

Паук, которому я так и не сподобилась дать имя, кажется, окончательно потерял терпение и воздел к потолку передние лапки:

– О Боги человеческого мира! – Скрипучий голос его звучал патетически. – Ну вразумите эту неразумную дуреху! Ну что она такого сделала? Пустяки! Подумаешь, у ведьмы теперь фамилиар синенький в крапинку, а все стены в подвале утыканы гигантской морковью! Это же ерунда! Покормит своего мужа пару лет морковными запеканками, быстрее деток народят! А скелетону синий цвет идет. Прямо под цвет сияния пустых глазниц!

От той возмутительной ереси, которую паук нес с самым умным видом, меня чуть не хватил удар. Я даже всхлипывать перестала. И принялась искать вокруг себя что-то, чем можно прибить наглеца. Ерунда?! Пустяки?! Ну, я ему сейчас покажу, где раки зимуют!

– Эй, ну ты чего? Чего ты? – Паук обеспокоенно отбежал от меня подальше и забрался на стену над входной дверью. Там было вентиляционное отверстие, видимо, через него паучище и приходил ко мне в гости. – Элка! Полож обувку на место! Как человеку тебе говорю! Я ж от чистого сердца! Хотел помочь успокоиться!

Я нащупала старую войлочную туфлю из тех, что откопала в кладовке и использовала вместо комнатных тапок. Туфли были размера на три больше, чем нужно, и, перемещаясь по комнате, я их постоянно теряла. Как бы ни старалась удержать обувку поджатыми пальчиками. Но на другую у меня не было денег, а босиком – слишком холодно. Да и не важно это было сейчас. А вот в качестве орудия возмездия сойдет и туфля старой орчихи.

– Я тоже от чистого сердца. – С этими словами я метнула туфлю. – Прибью, и забуду.

К сожалению, я промахнулась. За пол мгновения до того, как его настигла войлочная месть, паучище метнулся в вентиляционное отверстие. А проклятущая туфля, выпустив при ударе плотное облачко пыли, зацепилась за что-то и осталась висеть над дверью диковинным украшением. У меня вырвался горестный вздох:

– Ну что ж я такая неумеха! Даже паука прибить не смогла! Где уж мне фействовать, а тем более давать кому-то речь?

Слезы опять потекли из глаз. Я начала всхлипывать. По пауку не попала, зато сама получу по голове, когда соберусь выйти из комнаты. Вот оно, мое счастье!

Я обвела комнатушку, которую занимала на правах помощницы, тоскливым взглядом. Тут не было ничего особенного: голые выбеленные стены и потолок, в углу старый скрипучий шкаф с перекошенной дверцей, рядом с ним поцарапанный комод неопределимого цвета, на комоде – потемневшее зеркало, таз и кувшин с водой для умывания, грубо сколоченная лежанка заменяла кровать, да еще я сюда притащила с кухни тайком пару табуретов. На кухне столько не нужно, а мне теперь было куда положить свою одежду, переодеваясь ко сну. Комната было достаточно скудно обставлена. А по голому полу гулял ледяной сквознячок. Но тут в сотни раз было лучше, чем в общей спальне приюта. И даже брошенное мокрой кучей на полу изгвазданное в соусе платье для меня не портило интерьера. А скоро у меня не будет и этого. Вот как нажалуется Арант хозяину, так и погонят меня поганой метлой со двора…

Стук в дверь раздался тогда, когда я уже додумалась до того, что пора мне уже собирать вещички и готовиться на выход. Я всхлипнула и притихла. Кто бы это мог быть? Хозяин себя такими условностями не обременял, вспомнить хотя бы его визит в мою комнату в доме Аранта. Он просто открыл дверь и вошел. Правда, он за это поплатился, получив в лицо мокрым полотенцем. Но это частности, он же не стучал? Не стучал! А кто тогда? Неужели Арант сдал меня городской страже? Я побелела от ужаса. Неужели Мина настолько на меня обиделась?

– Мариэлла, отзовитесь!

Я невольно притихла. Под дверью стоял хозяин.

– Мариэлла?..

Я затаила дыхание. Если не отзовусь, то ведь он уйдет? А потом, может быть, все забудется?

– Мариэлла, я знаю, что ты там! У тебя все хорошо?

Нет, у меня все просто ужасно! Я нечаянно раскрасила