Ей было страшно, потому что она любила дочь, ата шла совсем одна по этому новому миру.

– Мама, платье готово? – повторила Брида.

– Оно будет готово к полудню, – ответила мать.

Это сделало девушку счастливой. По крайнеймере, в определенных вещах мир не менялся. Магери продолжали решать некоторыепроблемы дочерей.

Она засомневалась немного. Но в конце концовспросила:

– Как поживает Лоренс?

– Хорошо. Мы встречаемся сегодня вечером.

Она одновременно чувствовала грусть иоблегчение. Сердечные неурядицы всегда теребили душу, и она поблагодарилаГоспода за то, что они не одолевали ее дочь. С другой стороны, это, наверное,было единственное, в чем она могла бы ей помочь: любовь мало менялась попрошествии веков.

Они вышли прогуляться по маленькому городку,где Брида провела все детство. Дома были те же, люди занимались тем же. Ее дочьвстретила некоторых подруг по колледжу, которые теперь работали в единственномфилиале банка. Все знали друг друга по имени и поприветствовали Бриду;некоторые говорили, как она выросла, другие – в какую красавицу онапревратилась. Они выпили чай в 10 утра, в том же ресторане, куда она обычноходила до встречи с мужем в поисках какой-либо встречи, какой-нибудьнеожиданной страсти, чего-то, что вдруг закончится монотонно текущими днями.

Мать снова посмотрела на дочь, пока ониобсуждали новости из жизни жителей городка. Брида заинтересованно говорила, иона обрадовалась.

– Платье нужно мне сегодня, – снова сказалаБрида. Казалось, она была расстроена, но точно не из-за этого. Брида знала, чтомать никогда не отказывала ей в ее желаниях.

Она снова должна была рискнуть. Задатьвопросы, которые дети ненавидят выслушивать, потому что они независимые люди,свободные, способные решить свои проблемы.

– Дочка, у тебя какие-то неприятности?

– Мама, ты когда-нибудь любила двух мужчин? –в ее голосе были оттенки нетерпеливости, как будто в мире все препятствия былитолько для нее.

Магь обмакнула кекс в чай и аккуратно съелаего. Ее глаза забегали в поиске практически утерянного времени.

– Да. Любила.

Брида оцепенела и испуганно посмотрела на нее.

Мать улыбнулась и предложила ей продолжитьпрогулку.

– Твой отец был моей первой и самой большойлюбовью, – сказала она, когда они вышли из ресторана. – Я счастлива рядом сним. У меня было все, о чем я мечтала, когда я была гораздо моложе тебя. В товремя, как мои подруги, так и я, мы думали, что единственной причиной, радикоторой стоило жить, была любовь. Тот, кто не сможет никого встретить, несможет сказать, что осуществил свои мечты.

– Вернись к теме, – сказала Брида нетерпеливо.

– Мои мечты были такие разные. Я, как и ты,например, мечтала поехать жить в большой город, узнать мир, который существовалза границами моего городка. Единственным способом уговорить моих родителей былосказать, что я буду учиться там, изучать что-нибудь, что не преподают вокрестностях. Я не спала много ночей, обдумывая разговор, который у меня будетс ними. Я проговаривала каждую фразу, которую скажу, их ответы и снова моиаргументы.

Ее мать никогда не разговаривала так. Брида снежностью слушала и чувствовала некое раскаяние. Они могли бы наслаждатьсятакими моментами раньше, но каждый был заключен в своем мире и имел своиценности.

– За два дня до разговора с ними я узналатвоего отца. Я посмотрела в его глаза: в них был особый блеск, как если бы явстретила человека, которого больше всего хотела найти в жизни.

– Мне это знакомо, мама.

– После того, как я узнала твоего отца, японяла, что мой поиск завершился. Мне уже не нужно было объяснениесуществования мира, я не чувствовала себя разочарованной от того, что живуздесь, среди одних и тех же людей, занимаясь одним и тем же. Каждый день сталотличаться от другого, потому что один чувствовал к другому огромную любовь.

Мы стали женихом и невестой, а потомпоженились. Я никогда не рассказывала ему о моих мечтах жить в большом городе,узнавать другие места и других людей. Потому что вдруг целый мир уместился вмоем городке. Любовь объясняла мою жизнь.

– Ты говорила о другом человеке, мама.

– Я хочу показать тебе кое-что, – вот и все,что она сказала.

Они подошли к лестнице, которая вела кединственной в том месте католической церкви, несколько раз разрушенной иотстроенной заново во время религиозных войн. Брида обычно ходила туда на мессукаждое воскресенье, и подниматься по этим ступенькам в детстве было настоящиммучением. Вдоль перил стояли статуи святых: Святого Павла слева и апостолаЯкова справа, – уже разрушенные туристами и временем. Земля была покрыта сухимилистьями, как если бы в город вместо весны пришла осень.

Церковь была расположена на вершине холма, инельзя было увидеть ее с того места, где они стояли, из-за деревьев. Ее матьприсела на первой ступени и показала Бриде сделать то же.

– Это было здесь, – сказала мать. – Однажды,по какой-то причине, которую мне уже и не вспомнить, я решила молиться весьвечер. Мне нужно было побыть одной, подумать о моей жизни, и я решила, чтоцерковь, наверное, будет хорошим местом для этого.

Однако когда я пришла сюда, то увиделакакого-то мужчину. Он сидел здесь, на твоем месте, рядом с ним стояло 2чемодана, он казался потерянным, ищущим что-то отчаянно в открытой книге,которую держал в руках. Я подумала, что он мог бы быть туристом, который искалотель, и решила подойти. Я сама начала разговор. Вначале он был немногоотстраненным, но вскоре почувствовал себя удобно.

Он сказал, что не потерялся. Он был археологоми направлялся на машине на север, где нашел развалины, но у него остановился двигатель.Механик был уже в пути, и он использовал время ожидания для знакомства сцерковью. Он задал мне несколько вопросов о нашем городке, об окрестныхдеревнях, об исторических памятниках.