Одиннадцатого ноября 1997 года Вероника окончательно решиласвести счеты с жизнью. Она тщательно убрала свою комнату, которую снимала вженском монастыре, почистила зубы и легла в постель.

Со столика в изголовье она взяла таблетки – четырепачки снотворного, – но не стала жевать горстями, запивая водой, а решилаглотать по одной, поскольку велика разница между намерением и действием, а ейхотелось оставить за собой свободу выбора, если на полпути она вдруг передумает.Между тем с каждой проглоченной таблеткой Вероника все больше укреплялась всвоем решении, и через пять минут все пачки были пусты.

Не зная, сколько времени потребуется, чтобы потерять,наконец, сознание, Вероника взялась за журнал – последний номер «Хомме»,прихваченный из библиотеки, где она работала. Хотя компьютеры нимало незанимали Веронику, однако, листая журнал, она наткнулась на статью о новой игреиз тех, что продаются на компакт-дисках, созданной Пауло Коэльо. Это былбразильский писатель – тот самый, с которым она случайно познакомилась начитательской конференции в кафе при гостинице Гран-Юнион. Они обменялись паройслов, и, в конце концов, его издатель пригласил ее на ужин. Но народу собралосьмного, и познакомиться поближе им не удалось.

Один лишь факт знакомства с писателем, о котором, словнонарочно, оказалась попавшаяся на глаза статья, навел ее на мысль, что этотчеловек каким-то образом является частью ее мира; во всяком случае, чтениепоможет скоротать время. В ожидании смерти Вероника принялась читать обинформатике – предмете, к которому не питала ни малейшего интереса.Впрочем, так она поступала всю жизнь, по возможности избегая трудностей,предпочитая брать то, что попадется под руку. Этот журнал, к примеру.

Как ни странно, первая же строка вывела ее из привычногобезучастного равновесия (снотворное еще не успело раствориться в желудке, ноВероника и так была пассивной по природе) и заставила впервые в жизнизадуматься над истинным смыслом фразы, столь популярной среди ее друзей: «ничтов этом мире не происходит случайно».

Почему эта строка попалась на глаза именно сейчас, когдажить осталось несколько минут? Если это не случайное совпадение, то какпонимать посланный ей знак, – если, конечно, предположить, что это скрытоепослание и что не бывает случайных совпадений?

Текст под иллюстрацией к компьютерной игре начиналсявопросом:

«Где находится Словения?»

Боже мой, – подумала она, – никто ничего не знаето Словении, – даже где она находится.

И, однако, Словения несомненно существовала, она быласнаружи, внутри, она была горами на горизонте, городской площадью в окне.Словения была родиной Вероники, ее страной.

Вероника отложила журнал: какой смысл возмущаться этиммиром, который знать не знает о самом существовании словенцев; честь и гордостьнации – все это теперь для нее пустые слова. Пришло время гордиться собой,узнать, на что ты способна, – наконец-то ты проявила мужество, покидая этужизнь. Какая радость! К тому же сделала это именно тем способом, о каком всегдамечтала, – при помощи таблеток, которые не оставят следов.

Эти таблетки Вероника искала почти полгода. В опасении, чтотак их и не найдет, она даже начала обдумывать другой способ – вскрытьсебе вены. Не важно, что кровью будет залита вся комната, поднимется переполох,да и монахини окажутся просто в шоке: самоубийство – твое личное дело, додругих тебе дела нет. Она сделала бы все возможное, чтобы никого не обременятьсвоей смертью, но если вскрыть вены – единственный выход, то нет выбора:все равно монахини, вымыв комнату, уничтожив малейшие следы крови, вскорезабудут об этой истории, если только слух о ней не отпугнет новых постояльцев.Что ни говори, даже в конце XX века люди все еще верят в привидения.

Конечно, можно было бы, скажем, просто броситься с крышиодного из немногих высотных зданий Любляны, но какие страдания вызовет такойпоступок у ее родителей! Мало того потрясения, которое они испытают при известии о смерти дочери, – их еще и потащат на опознание ее изуродованноготела. Нет, такой выход из положения еще хуже, чем истечь кровью: воспоминание,которое об этом останется в душах тех двоих, которые всю жизнь желали ей толькодобра, будет просто невыносимым.

С самой смертью дочери они, в конце концов, смирятся, нозабыть размозженный череп? – Нет, невозможно.

Застрелиться, броситься с крыши, повеситься – противвсего этого протестовала сама ее женская природа. Женщины выбирают болееромантичные способы самоубийства: глотают снотворное пачками или режут себевены. Тому имеется великое множество примеров – голливудские актрисы,состарившиеся топ-модели, покинутые мужьями особы королевских кровей.

Вероника знала, что жизнь – это всегда ожидание тогочаса, когда дальнейшее зависит лишь от твоих решительных действий. Такполучилось и на этот раз: два приятеля, тронутые ее жалобами на бессонницу,раздобыли у музыкантов в местном кабаре по две пачки сильнодействующегоснотворного. Все четыре пачки отлеживались на ночном столике в течение недели,чтобы Вероника успела полюбить близящуюся смерть – и без всякихсантиментов проститься с тем, что называется «жизнь».

И вот – она здесь, довольная тем, что пошла до конца,но и томимая неизвестностью с примесью скуки, не зная, чем заполнить последниеминуты своей жизни.

Она вновь подумала о нелепости только что прочитанного: каквообще статью о компьютерах можно начинать с такой идиотской фразы – «гденаходится Словения?»

Но делать все равно было нечего, и Вероника решила дочитатьстатью до конца. Дальше речь шла о том, что упомянутая компьютерная игра быларазработана и производилась в Словении – той самой диковинной стране, окоторой якобы никто ничего не знает, кроме ее жителей.

На самом же деле Словения была источником дешевой рабочейсилы для всей Европы. Пару месяцев назад одно французское предприятие,запустившее в Словении производство компакт-дисков, устроило шикарнуюпрезентацию в старинном замке в городе Блед.

Вероника что-то слышала об этой презентации, которая длягорода стала, разумеется, настоящим событием. Ради воспроизведениясредневековой атмосферы для какой-то сногсшибательной компьютерной игры замокбыл специально отреставрирован, а на саму презентацию, вокруг которой в местнойпрессе разгорелась жаркая полемика, пригласили немецких, французских,английских, итальянских, испанских журналистов – и, уж конечно, ни одногословенца.