– Ты это читала, верно?

Он практически залез на меня, так что я отодвигаюсь, освобождая ему место.

– Поехали, Лукас, – велит он, закрывая дверь. Затем снова смотрит на меня – в его глазах бушует огонь.

– Ты злишься на то, что я читала статью? Мейсон показал мне ее на прошлой неделе.

– На прошлой неделе! Кайман, почему ты ничего не сказала?

– А что я должна была сказать? «Ух ты, у тебя сексуальная девушка»? Я не настолько великодушна.

Лукас хохочет, и Ксандер затыкает его взглядом.

– В том-то и дело. Она не моя девушка.

– Но в статье… – Я показываю на журнал, который он сжимает.

– Это, – он щелкает по лицу Сэди на обложке, – старая фотография. – Рассматривает ее поближе. – Она сделана в прошлом году.

– Еще она тебе недавно звонила…

– Звонила? Не было такого.

– Возможно, я ответила… Она сказала, что перезвонит.

Ксандер достает телефон и, пролистав список вызовов, хмыкает, будто говоря «А, смотри, вот она».

Он включает громкую связь, и в машине раздается сообщение, оставленное Сэди Ньюэлл: «Привет, Ксандер. Ты где? Уже видел журнал „Старз“? Идиоты. Какой план? Мне нужна твоя помощь, чтобы это исчезло. Скажи, что твой отец нанесет им ответный удар». Ее голос звучит раздраженно.

Ксандер сбрасывает сообщение и, медленно повернувшись ко мне, выгибает бровь.

– Оу! – Вот и все, что я могу сказать.

– Оу?

– А что ты ожидаешь от меня услышать? Я увидела статью. Я знала, что в те выходные ты был в Лос-Анджелесе. Извини, но думала, что в журналах всегда пишут правду.

– Я ожидал, – говорит он, наклоняясь ко мне, – что ты спросишь об этом меня. – Его взгляд настолько пристальный, что мне хочется отвернуться… или не отворачиваться никогда, не могу решить.

Мое сердце бьется как сумасшедшее, я так рада, что он не с Сэди Ньюэлл, что едва не заключаю его в объятия. Шутка. Мне нужна шутка. Срочно.

– Может, тебе стоит дать мне список всех актрис, с которыми ты встречался и в каком году? Тогда я буду знать, новая это фотография или старая.

– Я могу составить тебе этот список, – вклинивается Лукас.

С трудом отрываю взгляд от Ксандера и смотрю на Лукаса.

– Можешь еще включить туда всех богатых наследниц и дочерей миллиардеров? В общем, всех девиц, интересных прессе.

– Это может занять какое-то время. Список большой.

Я знаю, что он шутит, но слова задевают за живое, напоминая мне о том, что я и рядом не стояла с этим списком.

Ксандер вздыхает и откидывается на спинку:

– Не такой уж и большой. – Он накрывает ладонью мою руку, лежащую на сиденье между нами, и я стараюсь не улыбаться слишком широко.

Мы подъезжаем к обширному кампусу со зданиями из красного кирпича, и я прихожу в замешательство:

– Где мы?

– В университете Невады.

– Ты хочешь подать сюда документы?

– Нет. Увидишь. – Ксандер так забавно волнуется, устраивая мне дни карьеры. Может, ему стоит заняться организацией каких-нибудь тренингов. Ну или чем-то похожим.

Только когда мы идем по простирающемуся на большое расстояние кампусу, до меня доходит.

– Ты здесь учишься, – говорю я Лукасу.

– Да.

Меня это удивляет. Нет, университет Невады неплохой. Просто я думала, что он учится в Лиге плюща. Хотя мне все равно непонятно, зачем мы здесь.

Пройдя мимо множества однотипных зданий, мы наконец заходим в одно из них. В конце коридора Лукас стучит в дверь, и нам открывает улыбающийся парень в очках:

– Привет. Заходите.

Я осматриваю комнату. Микроскопы, горелки, пробирки, стеклянные колпачки, чашки Петри. Это факультет естественных наук.

– Слышал, ты хочешь заниматься наукой, – говорит парень, скорее всего ассистент.

Мои легкие вот-вот взорвутся.

– Да.

Он рассказывает о разных профессиях, которые можно получить со степенью в области науки. Медицина, криминалистика, аналитика и так далее. Почти каждая упомянутая им профессия кажется мне интересной.

– Идем, – говорит он и ведет меня к микроскопу. – Я как раз собирался проанализировать этот образец крови. Мне нужно рассчитать количество кровяных телец на квадратную единицу измерения. Посмотри в микроскоп и посчитай – узнаем, совпадет ли твой вариант с моим.

Делаю, как он просит, и сообщаю свое число. Он записывает его в графу на листочке возле микроскопа, затем подходит к стеклянному колпачку и достает пробирку. Разрешает мне опустить туда иголку, капнуть другую каплю крови на стеклышко и проанализировать ее. Потом показывает мне различные бактерии, что выросли в чашках, и рассказывает, какие откуда, а потом объясняет получившиеся результаты. Также он дает мне посмотреть старые полицейские отчеты, с которыми работали студенты – выясняли ДНК и причину смерти.

Похоже, я смотрю на все с благоговением, потому что, когда оборачиваюсь к Ксандеру, он улыбается самой широкой улыбкой, какую я только видела.

– Лукас, ты занимаешься наукой? – спрашиваю я.

– Нет, архитектурой. Это лишь одно из моих занятий. А Рик – мой сосед по комнате. Он ассистент доктора Фендермана.

– Доктор Фендерман заманил нас сюда, чтобы в будущем использовать как подопытных?

– Да, следующая остановка – клетка.

– Круто. А он, случаем, не тестирует вакцины? Этим парням нужна какая-нибудь тяжелая болезнь, чтобы не идти на благотворительный вечер.

– Сочувствую, – вздыхает Рик.

Неужели все в мире, кроме меня, ходили на благотворительные вечера? Рик меняет стеклышко, и я заглядываю в микроскоп. Лукас и Рик начинают разговаривать, я же изучаю стеклышко, как вдруг ощущаю покалывание на затылке.

– Тебе весело? – интересуется Ксандер.

Теперь я чувствую его, он совсем близко, позади меня, и от жара его тела у меня бегут мурашки.

– Да. Это потрясающе.

– Никогда не видел тебя такой счастливой.

Я никогда не чувствовала себя такой счастливой. Я по-прежнему смотрю через объектив на стеклышко, но ничего не вижу, потому что дыхание Ксандера касается моей шеи. Мое тело непроизвольно реагирует на него и откидывается на его грудь.

Он обнимает меня за плечи:

– Ты должна выбрать науку. Не обязательно здесь, но эта область тебе подходит. Представляю, какой привлекательной ты будешь в белом халате.

Я улыбаюсь:

– Хорошая идея. Может, через год. – Мне определенно надо взять год, чтобы помочь маме.