Мы с ним не спеша направились к Матильде. По-моему, Аркашкаположил на нее глаз.

— Шалом!

— Шалом!

Он бросил сумку на песок.

— Пошли в воду! — прошептал он. Заплыв подальше,мы наконец могли поговорить.

— Я позвонил, мне Вовкина мамаша сказала, что вы напляже, а Вовка дрыхнет. Предлагаю сейчас пойти ко мне, мои уехали в Беер-Шеву,так что мы с Маратом одни, хоть поговорить нормально сможем.

— А Марат — это кто? — спросила я. — Твойбрат?

— Нет! — заржал Аркашка. — Это мой пес! Но онмне как брат!

— Погоди, чего мы с утра к тебе попремся, у нас сегодняпредпоследний день, погода такая роскошная, давай лучше погуляем! —возразила Матильда.

— А может, еще позагорать, послушать, а вдруг что-тоинтересное услышим, — предложила я.

— Да они уже уходят! — воскликнула Матильда.

В самом деле, дамы плескались под душем.

— Тогда пока побудем здесь, — решительно заявилаМатильда, — уж больно жалко от моря отрываться, а потом пойдем к тебе начасок.

— У меня в холодильнике здоровенная кастрюля компота!Из здешних фруктов — обопьешься!

— Холодный компот — это хорошо, — мечтательносказала я.

— Тогда пошли сейчас, а потом можно будет сюда навеликах приехать!

— Ой, здорово! — обрадовалась Матильда. — Асколько их у тебя?

— Два, мой и мамин. А третий у соседей возьмем.Покатаемся по городу, а потом опять можно сюда приехать. Принимаете программу?

— Принимаем!

Через полчаса мы добрались до Аркашкиного дома. В переднейнас встретил Марат — редкой красоты доберман-пинчер. Черный с рыжимиподпалинами, изящный и, сразу видно, умный. На кухне Аркашка налил нам поздоровенной кружке потрясающего ледяного компота, и мы уселись на балконе.

— Надо Вовке позвонить, — сказал Аркашка, —пусть подваливает.

— Конечно, позвони. У него тоже есть велик! Вовкаобещал прийти через двадцать минут. На балконе к нам присоединился Марат.

— Сколько ему лет? — спросила я.

— Четыре! А хорош?

— Хорош, ничего не скажешь.

— Скажи ему: Марат, ты красивый!

— И что будет?

— Увидишь!

— Марат, — сказала я, — ты красивый! И песулыбнулся! Честное слово!

— Да! Я такого еще не видела! — закричала Мотька.

— Он вообще жутко умный, все понимает, — хвасталсяАркашка, — к нам один раз вор забрался, так он его из квартиры невыпустил.

— Ну, это многие собаки умеют! — пожала плечамиМотька.

— А один раз маме ночью стало плохо, так он пришел замной, разбудил меня и отвел к ней.

И вдруг мне в голову пришла шальная идея! Но я решила самавсесторонне ее обдумать, прежде чем делиться с друзьями. Если это выгорит, то…

Вскоре явился Володя с велосипедом, Аркашка сбегал ксоседям, и мы вчетвером покатили по тихим и пустынным улицам Тель-Авива.

— Аська, ты чего такая задумчивая? — спросилВолодя.

— Задумчивость ее подруга от самых колыбельных дней, авы не знали? — закричала Матильда. Она чувствовала, что нравится Аркаше, ибыла на подъеме.

Я только отмахнулась от них. Идея мало-помалувытанцовывалась.

Накатавшись вволю, мы решили еще искупаться, а потом нашлина набережной открытое кафе-мороженое. Посетителей там не было. Мы сели втенечке. Аркашка рассказывал, как снимался в кино.

— Первый раз мне так легко показалось, хоть меня иучили карманы чистить, а потом с каждым разом все труднее…

— А ты артистом хочешь быть? — спросила Мотька.

— Вообще-то да, но в Израиле мало фильмов снимают…

— Я тоже буду артисткой, но я хочу в театре играть, воткак Аськина мама!

— Твоя мама актриса? — удивился почему-то Аркашка.

—Да.

— А как ее фамилия?

— Монахова Наталия Монахова.

— Она такая блондинка с пышными волосами?

— Да, а откуда…

— Она снималась в «Голубой мечте»?

— Да, но…

— И еще я видел по телеку «Нору». Она там играла?

— Да! — с гордостью сказала я. Вот, оказывается, ив Израиле мою маму знают!

— А я бы хотел в Америке учиться, — проговорилАркашка. — Хотя отсюда туда трудно уехать. Но ничего, я еще стануголливудской звездой! И ты, Матильда, тоже! — великодушно добавил он.

Матильда зарделась.

— Мне не обязательно в Голливуд, я могу и в Москве…

— Одно другому не мешает! — вмешался Володя.

Разговоры разговорами, но в голове у меня уже созрелавантюрный план… Пожалуй, пора поделиться с друзьями…

— Ребята! — сказала я. — Послушайте! У меняродилась идея…

И вот настал наш последний день в Израиле. Накануне Женяустроила нам торжественный ужин, из приглашенных были Аркашка и Таша.

— Девчонки, вы уж простите меня, что уделяла вам маловнимания, — сокрушалась Женя, — сами видите, сколько у меня работы…Но слава богу, вы уже самостоятельные девицы. Только Юре не говорите, какую явам свободу давала…

— Не скажем, — пообещала я, — тем более папыуже нет в Москве, он вернется не раньше осени (папа у меня гидробиолог и пополгода «болтается в морях», как говорит мама).

Таша принесла торт собственного изготовления и заявила, чтоотвезет нас в аэропорт. Число провожающих растет не по дням, а по часам, и этоможет осложнить ситуацию. У нас в запасе теперь было два плана: один Мотькин»простой и гениальный, и второй план мой, более сложный, но и более радикальный…Только бы все получилось! Мы заранее распределили роли, все, кажется,продумали.

Утром в воскресенье мы в последний раз отправились на пляж.Накупаться до одурения, бросить в море монетки. Вовка потащился с нами.

— Не нравится мне эта история с Ташей. А вдруг онаопоздает? — заговорил он уже на подходе к пляжу.

— Почему она должна опоздать? — удивилась Матильда.

— Не знаю, мало ли… Хорошо бы как-нибудь избавиться иот Таши, и от мамы заодно. Зачем им видеть все это? Лучше всего было бы поехатьвместе с Аркашкой.

— Нет! — решительно вмешалась я. — Незачемнам всем там светиться. Нас могут узнать, мы привлечем лишнее внимание. Главное— приехать вовремя и занять позиции.