— Ишь ты, какой стратег! — обиделся Володя.

— Ладно тебе, Вовка! Ты одну операцию провел простогениально, а сейчас Аськина очередь. Да, если твой план сработает…

— Погоди, Матильда, может, придется еще твоим планомвоспользоваться.

— А я не гордая и запросто могу снять свою кандидатуру!

— А меня все-таки беспокоит мать, — сказалВолодя, — она может что-то не так понять, вмешаться и в результатеиспортить всю игру.

— Может, предупредить ее? — спросила я.

— Ни в коем случае! Если она услышит о кокаине, ее удархватит, но еще до удара она такое поднимет… Надо придумать что-то, чтобы она непоехала в аэропорт…

— Ну не знаю, что тут можно придумать… Отвлечь еекаким-то делом или звонком… А Таша тебе не помешает? — полюбопытствовалаМатильда.

— Таша? Таша, пожалуй, даже помочь может, это такаятетка… А мать и семейство Фельдманов, конечно, серьезная проблема.Представляете себе, как они будут суетиться, шуметь, галдеть…

— Да с чего ты взял? — обиделась я задрузей. — Нормальные люди! Надо только не подходить к ним до последнейминуты.

— Интересное кино! — вскинулась Матильда. —Должна же я передать Курице сахар! А кстати, может, ей самой просто купить килосахарной пудры?

— Бабы они и есть бабы! — возмутилсяВолодя. — Это ж козе понятно — она не знает, как выглядят пакеты. А мойпакет — тютелька в тютельку как у них.

— Твоя правда, — согласилась Матильда. — Ой,как я боюсь! Вдруг ничего не выйдет!

— Выйдет! Еще как выйдет! — заявила я.

Мы долго купались, все никак не могли вылезти, очень ужнеохота было прощаться со Средиземным морем. Но время поджимало, надо ещесобрать вещи. Мы бросили в море по десятирублевой монетке и по 50 агорот. Такнадежнее!

— Ладно вам, бабы, пошли, я хочу на прощание угоститьвас на тахане одним напитком.

— А чего ж раньше не угостил? — удивились мы.

— Да этот киоск был почему-то закрыт, а вчера, я видел,опять открылся.

— Что за напиток? — поинтересовалась я.

— Увидишь!

Мы доехали до таханы, и Володька поволок нас на шестой этаж.Там он подвел нас к прилавку, где за стеклом лежали самые разные замороженныефрукты и ягоды. Продавщица говорила по-русски. Володя сказал:

— Нам, пожалуйста, три стакана с клубникой и ананасами!

Продавщица положила в кувшин клубнику, ананасы и спросила:

— Может, еще и киви?

— Можно!

Добавив в кувшин киви, она туда что-то еще налила, положиламороженое и включила миксер. Через минуту напиток был разлит в три стакана.

— Вот, бабы, пробуйте!

Оторваться от этого волшебного напитка было невозможно, хотяон был жутко холодный.

— Не спешите, а то сляжете в Москве с ангиной!

— Аська, а в Москве мы сами можем такое сделать, —деловито проговорила Мотька. — Замороженная клубника на каждом шагу есть,заморозим ананасы из банки, мороженое, и порядок!

— Здорово! Я попрошу маму, и на мой день рождениясделаем такой десерт! — обрадовалась я. У меня день рождения в концеапреля. И в этот момент мне вдруг ужасно, нестерпимо захотелось домой, вМоскву, к маме и тете Липе! Вдруг Мотька жалобно проговорила:

— Ой, Аська, как домой вдруг захотелось!

Дома Женя встретила нас очень удрученно.

— Девочки, какая жалость! Не смогу вас проводить ваэропорт. Мой работодатель назначил мне встречу именно на этот час, я уж и таки сяк, но он уперся, и я ничего не смогла поделать.

— Женечка, не расстраивайся! Дело — прежде всего. У наси так провожающих — целая куча, — успокоила ее я.

Володька за Жениной спиной победно вскидывал руки, а яподумала: это хороший знак. Все у нас получится.

Таша позвонила и сказала, что заедет за нами не в пять, а вполовине пятого, а то она опасается, что в этот час на дороге могут бытьпробки. Еще один хороший знак! Чем раньше мы приедем в аэропорт, тем лучше. Итут же позвонил Аркашка, что он уже выезжает. Пока все идет отлично. Ячувствовала себя как режиссер перед премьерой. Разница лишь в том, что у меняне было ни простых, ни генеральных репетиций. Меня била нервная дрожь, но приэтом, как ни странно, мне было весело. А может, это как раз плохой знак?Интересно, что говорит Мотькина интуиция?

— Матильда, — сказала я, застегивая последнюю«молнию» на сумке. — Что тебе твоя интуиция подсказывает, а? Получится унас?

— Боюсь сглазить, — честно призналась Матильда.

— Девочки, обедать! — позвала Женя. Мы сели застол, но мне уже кусок в горло не лез.

— Асенька, ты почему ничего не ешь? — озабоченноспросила Женя.

— Почему-то не хочется. Не волнуйся, Женя, в самолетеже нас покормят.

— Это еще когда будет! Ну, прошу тебя, съешь хотя быкусочек курицы!

— Женя, пожалуйста, не заставляй меня!

— Хорошо, я сделаю вам бутерброды, если проголодаешьсяв аэропорту…

На это я согласилась. Даже хорошо, бутерброды в нашейоперации тоже могут пригодиться. Мотька же вполне исправно пообедала. Вотразница между режиссером и исполнителем!

Настал миг прощания. Женя бурно обнимала нас, говорила,какие мы хорошие девочки, умные, послушные. Знала бы она! Мы благодарили ее завсе, обнимались, целовались, даже слегка всплакнули под ироничное хмыканьеВолодьки.

А вот и Таша пришла за нами. Мы схватили свои сумки, приселина дорожку, в последний раз обнялись с Женей и побежали вниз, к машине.

Наши каникулы в Израиле кончились.

К счастью, пробок на дороге не было, мы приехали в аэропортБен-Гурион значительно раньше, чем предполагали. И это было удачей.

— Вовка, ты дождешься отлета девочек? — спросилаТаша.

— Что за вопрос! — оскорбился Володя. —Естественно, дождусь. Должен же с ними быть кто-то, говорящий на иврите.

— Тогда придется тебе вернуться на автобусе. Я не могуждать, у меня еще дела.

— Да ради бога! — обрадовался Володя. —Отлично доберусь на автобусе!

— А деньги-то у тебя есть на дорогу? — волноваласьТаша.

— Уж как-нибудь! — передернул плечами он.

— Девчонки, вы на меня не обидитесь? Столько всего вамнаобещала, а слово сдержать не смогла. И на Мертвое море вас не свозила…

— Ничего, в другой раз! — утешила ее Матильда.