Вместо ответа Ракель сжала руки и подняла к потолкубиблиотеки затуманенный взгляд.

— А ты знаешь, что Лукас любит солнечный свет? Очень любит!А еще цветы и домашних кроликов! И еще я расскажу тебе все-все проочаровательные шнурки в очаровательных кроссовках Лукаса.

— Заткнись! — Я шлепнула ее по плечу, и она расхохоталась.Но я чувствовала, что мы странно отдалились друг от друга. — Мне не хочется,чтобы из-за меня ты оставалась одна.

— Я и не остаюсь. Все классно. — Ракель открыла учебникбиологии, явно желая оставить эту тему.

— Кажется, ты нормально ладишь с Лукасом, — осторожнопроизнесла я.

Она пожала плечами, не отрываясь от учебника:

— Конечно. А что, не должна?

— Просто... ну, помнишь, мы с тобой кое-что обсуждалираньше? Так это все ерунда. Правда. — Ракель была уверена, что Лукас рано илипоздно нападет на меня, и понятия не имела, что все совсем наоборот. — Мне быхотелось, чтобы ты воспринимала его таким, какой он есть.

— Потрясающим, восхитительным парнем, любящим солнечный свети блюющим при виде розы. — Ракель вроде и шутила, но не совсем. В конце концовона все-таки посмотрела мне в глаза и вздохнула: — Кажется, он ничего.

Я понимала, что большего мне не удастся от нее добиться,поэтому сменила тему.

Хотя моя лучшая подруга в «Вечной ночи» вовсе не была в восторгеот того, что я встречалась с Лукасом, худшие враги, наоборот, считали этоклассной идеей. Они по-настоящему радовались тому, что я его укусила.

— Я знала, что рано или поздно ты поведешь себя правильно, —заявила мне Кортни на уроке современных технологий, куда не записали ни одногоученика-человека. — Ты же родилась вампиром. А это типа сверхредкость, имогущество, и все такое. Ты ни под каким видом не могла бы навсегда остатьсялузером.

— Вот спасибо, Кортни, — сухо ответила я. — Давай поговоримо чем-нибудь другом.

— Не понимаю, чего ты из-за этого психуешь. — Эрик льстивомне улыбнулся, рассматривая сегодняшнее задание — айпод. — В смысле я думаю,что от такого скользкого типа, как Лукас Росс, должно, конечно, быть противноепослевкусие, но свежая кровь — это свежая кровь.

— Мы все должны время от времени подкрепляться, — настойчивозаявила Гвен. — И вообще, теперь эта школа превратилась в настоящий ходячийбуфет, и никто не смеет хоть разочек укусить? — Сразу несколько учениководобрительно забурчали что-то.

— Внимание! — воскликнул мистер Йи, наш преподаватель. Как ивсе остальные учителя в «Вечной ночи», он был невероятно могущественнымвампиром, одним из тех, кто очень долго оставался частью этого мира, но тем неменее сохранил остроту и актуальность восприятия. Мистер Йи был не так уж стар— он говорил нам, что умер в 1880 году. Но он излучал почти такие же могуществои властность, как и миссис Бетани, и поэтому все ученики, даже бывшие нанесколько столетий старше, чем он, уважали его. Все тут же замолчали. — Итак,вы несколько минут подержали в руках айподы. Ваши вопросы?

Патрис первой подняла руку.

— Вы говорили, что сейчас большинство электронных устройствмогут устанавливать беспроводное соединение. Но непохоже, чтобы айпод мог.

— Очень хорошо, Патрис, — похвалил ее мистер Йи, и онаблагодарно мне улыбнулась. Я несколько раз объясняла ей основную идеюбеспроводных соединений. — Это ограничение является одним из немногихдизайнерских недостатков айпода. Более поздние модели уже могут устанавливатьсвоего рода беспроводное соединение. И разумеется, существуют еще и айфоны, окоторых мы поговорим на следующей неделе.

— Если айпод просто воспроизводит песни, — задумчивопроизнес Балтазар, — значит, качество звука целиком и полностью зависит от колонокили наушников, которыми ты пользуешься, так?

— Преимущественно да. Существуют форматы записи болеевысокого качества, но обычный слушатель и даже некоторые профессионалы несмогут заметить разницы, если айпод будет подключен к качественной аудиосистеме.Еще вопросы? — Мистер Йи оглядел класс и вздохнул. — Да, Ранульф?

— Какой дух оживляет эту коробку?

— Мы это уже неоднократно обсуждали. — Упершись ладонями впарту Ранульфа, мистер Йи медленно произнес: — Никакие духи не оживляютмеханизмы, которые мы изучаем в нашем классе. Или будем изучать в дальнейшем.Собственно, вообще никакие духи не оживляют никакие механизмы. Это понятно,наконец?

Ранульф неуверенно кивнул. Похоже, мистер Йи его не убедил.Ранульф стриг свои каштановые волосы «под горшок», а лицо у него было открытоеи бесхитростное. Помолчав немного, он все же решился спросить:

— А как насчет духов металла, из которого сделана этакоробка?

Мистер Йи обмяк, словно признав свое поражение.

— Здесь есть кто-нибудь из Средневековья, кто может помочьРанульфу адаптироваться?

Женевьева кивнула и пересела к Ранульфу.

— Господи, это же совсем не сложно — это что-то типа плеераили чего-нибудь в этом роде!

Кортни скептически глянула на Ранульфа. Она была одной изнемногих в «Вечной ночи», кто вроде бы не потерял связи с современным миром.Насколько я понимала, Кортни приезжала сюда в основном ради светского общения —к несчастью для всех остальных. Я вздохнула и принялась составлять новыйплейлист из моих любимых песен для Лукаса. Уроки современных технологий былидля меня слишком простыми.

Как ни странно, труднее всего оказалось забыть онеприятностях, скрывающихся под внешне гладкой поверхностью, на урокаханглийского. Мы уже закончили с изучением фольклора и занялись повторениемклассики, в частности Джейн Остин, одной из моих самых любимых писательниц. Ядумала, что уж тут никак не смогу ошибиться. Но класс миссис Бетани был особойвселенной, своего рода зеркальным отражением литературы, местом, где всепереворачивалось с ног на голову, в том числе и я. Даже книги, которые я читалараньше и знала чуть ли не наизусть, становились на ее уроках какими-тостранными, словно их перевели на некий грубый, гортанный иностранный язык. Ноуж «Гордость и предубеждение» — дело другое, думала я.

— Шарлотта Лукас была в отчаянии. — Я добровольно вызваласьотвечать. Почему мне вообще пришло в голову, что это хорошая идея? — В товремя, если женщина к этому возрасту не вышла замуж, она считалась... ну,никем. У нее не могло быть ни своих денег, ни своего дома. Если она не хотелавечно оставаться бременем для родителей, она должна была выйти замуж. — Простоневероятно, что я должна рассказывать об этом ей!

— Интересно, — бросила миссис Бетани. «Интересно» считалосьу нее синонимом слову «неправильно». Я начала потеть. Она медленно обошлакабинет по кругу. Послеполуденное солнце сверкало на золотой броши, которойбыла заколота у горла отделанная рюшем кружевная блузка. Я хорошо виделабороздки на ее длинных толстых ногтях. — Скажите, а Джейн Остин была замужем?