Что и говорить, платье преображает человека. Стоило мне переодеться и заплести волосы по восточному обычаю, как сразу стала похожа на берийку. Только кожа намного светлее, ну да ничего, это даже придавало какой-то дополнительный шарм.

— Босиком, княжна, только босиком! — воскликнула Алиха, видя, как я потянулась за туфельками. — Так вы почувствуете каждый шаг.

Настиша охнула, когда мы вернулись в танцевальный зал. Старики одобрительно поцокали языком, а черноглазый мужчина с интересом глянул на шнуровку, которую Алиха затянула так сильно, что блузка полностью повторила очертания тела.

— Вы прекрасны, как ночная фея, госпожа, — сказал он и протянул руку. — Попробуем?

— Попробуем, — кивнула я.

Танцевать стало намного легче. Я больше не ощущала себя княжной и смело делала высокий прыжок там, где раньше могла позволить лишь аккуратный шаг.

— Вольнее, госпожа, ну же, — шептал мужчина. — Поворот, еще один… Вот так.

Его руки то и дело прикасались к обнаженным участкам моей кожи, заставляя трепетать. Голос вызывал мурашки.

— Еще раз. А теперь вверх, — наставлял он, всем телом прижимаясь к спине и заставляя поднять руки. — Чуть прогнитесь… Да, именно так.

Алиха в это время учила танцевать Настишу. Моя подруга оказалась более смелой и с удовольствием облачилась в прозрачный костюм, правда нацепив под него панталоны едва ли не до щиколоток и сорочку с завязкой у самого горла. Она смеялась над собственной неуклюжестью и пыталась качнуть бедрами так, как показывала берийка. До нас с Крханом им не было абсолютно никакого дела.

Один из стариков отложил в сторону барабан и достал странный бубен, украшенный золотыми монетами. «Дзынь» — он шевельнул инструментом, «бом» — эхом повторил второй.

Новый мотив оказался увлекательным и легким. Ноги сами собой двигались в такт, не останавливаясь ни на мгновение. В какой-то момент я почувствовала, как мой учитель отошел в сторону, позволяя танцевать самостоятельно. Пусть и не совсем умело, но от души.

Когда музыка замолкла, прозвучали одобрительные крики и аплодисменты от Настиши.

— Теперь моя очередь! — задорно сказала она.

И все началось по новой.

Я рассмеялась и не сразу заметила, как рядом возник Бастиан.

— Ты неплохо танцевала. — Он с интересом оглядел мой костюм.

— Видел?

— Да, я пришел давно, просто стоял поодаль. Берийец не позволял себе лишнего?

— Это всего лишь танцы. Тем более он очень мил.

— Кто бы сомневался, — поморщился Бастиан. — Пить хочешь?

— Хочу. — Я и правда почувствовала, как пересохло горло.

— Идем, там есть сок и вода.

Утолив жажду, мы присели на стулья подле стены. Я расправила юбку и воззрилась на супруга.

— Значит, ты видел танец, и как? Правда, понравилось? Он кивнул.

— Сказал же, неплохо.

— И это все?

— Нарываешься на комплименты?

— Нет, просто хочу знать правду.

— Правду… Хм…

Он немного помолчал, а потом с усмешкой произнес:

С каждым словом в моих глазах сквозило все большее удивление.

— Чудесные стихи… Чьи? — ошеломленно пробормотала я.

— Мои.

— Но ты же говорил, что не пишешь.

— Солгал. — Бастиан обескураживающе улыбнулся. — Иногда пишу, но не часто, и только тогда, когда есть вдохновение. Сегодня меня вдохновила ты.

— Приятно…

Я не знала, что сказать. Конечно, мне и раньше посвящали стихи, но никогда они не звучали так внезапно и искренне.

Настиша закончила танец и сейчас деловито раскланивалась, с удовольствием отмечая улыбки учителей.

— Ну как? — спросила она, тоже прибежав за порцией ледяного сока.

— Прекрасно.

— Я тоже так думаю. — Настиша посмотрела на Бастиана. — А ты не хочешь танцевать?

— Нет.

— Ты просто боишься конкурировать с Крханом! С ним никто не может сравниться! Крхан танцует, как земное воплощение Вайда, и мне плевать, что он беден, как подзаборный бродяга!

В ее устах это звучало большим комплиментом.

Бастиан усмехнулся.

— Неужели?

— Когда мужчина так танцует, ему можно простить любые прегрешения.

— Даже так? — Супруг задумался. — Хорошо, уговорила, мы будем танцевать.

— Кто это — мы? — изумилась я.

— Ты и я.

— Но ты сказал, что не умеешь.

— Опять солгал.

Крхан весьма удивился, кода мы с Бастианом вышли в центр зала, но ничего не сказал, лишь отобрал у одного из стариков барабан и гулко ударил по нему ладонью. Черные глаза неотрывно следили за мной, словно старались перехватить мое внимание и заставить забыть о светловолосом партнере.

Но если Крхан сейчас находился далеко, то Бастиан был совсем рядом. Его руки оказались ничуть не холоднее, чем у берийца. Прямая спина, пристальный взгляд и чувственная, немного смешливая полуулыбка.

Бастиан скользнул ладонью по плечам, задел пальцами шнуровку, чуть потянул на себя и тут же отпустил. Я сделала первый шаг. Интересно, где он научился танцевать? Все движения были точны и умелы, а голос отсчитывал повороты, не позволяя сбиться.

В какой-то момент он прижал меня к себе так сильно, что я почувствовала каждую часть мужского тела. Юбка служила слишком тонкой преградой между обнаженным бедром и его ногой.

Синие очи Бастиана смотрели только на меня. Смотрели так, как не смотрят на постороннего человека. Такие взгляды не предназначены той, с кем ничего не связывает. Так не касаются обычной партнерши по танцам. И так не сбивается дыхание от простого объятия, которое разорвется спустя шаг. Это намного чувственнее и интимнее, чем мимолетное сотрудничество.

Барабан оглушающим эхом заполнял воздух. Ритм ускорялся.

Бубен дрожал под стать таблу, создавая неповторимую мелодию. Глубокую, волнующую, увлекающую своей непредсказуемостью. Напряжение достигло апогея. Казалось, что еще один поворот — и я взорвусь разноцветными искрами. Лишь синие, как северное море, глаза удерживали меня от падения в пропасть.