Понимая, что все пока держат при себе мысли относительно Васко да Гама, он решил поддержать разговор, развить его, придать веса размышлениям суверена.

– Ваше величество, ценность морского пути, огибающего Африку, ведущего нас в Индию – великое завоевание, в наши дни равного ему нет. Я бы сказал, что я уверен, что этот путь делает из Португалии центральное звено во всей торговле христианского мира. Новый путь принесет Португалии богатство и славу. Мы будем уже не королевством, а империей, с Божьей помощью. Позвольте мне принять участие в поиске решений для утверждения нашего суверенитета в мире, для защиты наших интересов и ослабления силы королевства Испании.

Король услышал его, и сказанное ему понравилось. Он взял кубок из серебра, украшенный драгоценными камнями, выпил из него воды, приказал слугам принести вино приглашенным. Все они, кроме представителей церкви, стояли. Он восхищался Фернанду де Менезешем, первым сыном человека огромного влияния при дворе, первого маркиза де Вила-Реал, человека богатого и умного, который недавно скончался. Его сын Фернанду де Менезеш следовал по стопам отца. Он наследовал титул маркиза, и как когда-то его отец, теперь был сам губернатором Сеуты. За заслуги перед королевством, за его деятельность ему недавно был пожалован еще один благородный титул – граф де Алкоутим.

– Португалия – уникальный балкон над Атлантикой, поэтому необходимо держать двери открытыми для коммерческих путей в Индийский океан, – продолжил он. – Напомню, что Испания, правда без успеха, уже пыталась открыть эту дверь вместе с Колумбом.

Это имя вызвало раздражение в зале. Никто не остался в стороне.

– Этот чертов морской Иуда! Проклятый незаконнорожденный, сын гулящей бабы! – выпалил один фидалгу.

Церковники перекрестились – они всегда были чувствительны к грубым словам. Колумб, чье происхождение остается темным, считался предателем португальской короны. Он изучил морские науки и карты португальцев, но разочаровался в короле доне Жоау II, который не пожелал финансировать его авантюру. Тогда Колумб предложил свои услуги Католическим Монархам Испании, и те дали ему три каравеллы.

– Он нашел нецивилизованных дикарей и верил, что он в Индии, заблудший, – презрительно смеялся другой дворянин.

– Он долго обхаживал нашего славного дона Жоау, короля, которого нам не хватает. Господь тому свидетель, – выдал Афонсу де Албукерке с едкой улыбкой в бороде. – Когда этот проходимец, эта фекалия морская, бросил якорь у Лиссабона, то Бартоломеу Диаш встретился с ним, поняв, чьи это корабли идут к нам в порт. Он привел его к королю, и Колумб доложил, что открыл путь в Индии со специями. Но проходимец знал, что кроме диких племен там никого и ничего нет, что это земля дикарей[93]! Тогда многие точили ножи, хотели его голову. Только эль-рей им помешал, он сам переживал стыд, что обманулся. Король все взял на себя! – сразу добавил он с удивлением от поведения Безупречного Принца.

– У людей из соломы нет стыда, только огонь очищает их грехи, – бросил монарх, вставая с трона, и опять стал бродить по залу. – Бог знает, что к чему. Знает, почему Колумб прибыл в первую очередь в Португалию после своих открытий, почему хотел поговорить с королем. Бог знает о его службе[94], что именно он сделал, за что мой почитаемый предшественник пощадил ему жизнь, – сказал загадочно дон Мануэл I. – Оставьте Богу Богово, а королевские секреты королям! Оставьте этого туманного Колумба и его хитрости. Мы не теряем нашей цели и не оставим нашего попутного ветра.

После слов монарха все замолчали. Больше Колумба не вспоминали.

Менезеш подхватил:

– Правильно, сеньор! Но, возвращаясь к Индиям, что ваше величество думает? Это великое предприятие?

– Мы обладаем знанием, знание – наш свет в темноте морей. Это много умов, это люди наук и лучшие капитаны морей, как никто, владеющие искусством мореходства. Этот путь в Индии должен быть португальским. И я даю вам слово короля – он будет португальским! – сказал он под аплодисменты.

26. Возвращение в Индии

Дворяне еще раз наполнили кубки вином. Ели сухие фрукты, куски колбас. Время для праздника. Осеннее солнце, входящее через окна, потеряло силу, но в душах собравшихся было как никогда много света. Церковники очень хотели новые души, дворяне жаждали богатств, военные думали о званиях и славе. А сам король страстно хотел осуществить свою мечту о величии. Он хотел империю.

– Я хочу выразить мое удовлетворение, что принято такое решение, ваше величество. Я уверен, что этому предприятию отведут много страниц в истории Португалии! – начал Афонсу де Албукерке[95].

– Слава одного человека мало чего стоит. Мне достаточно одной строки в свитках истории, говорящей, что я служил Португалии, – скромно ответил монарх на слова признания и хвалы, стараясь показать скромность, в то же время, расправив плечи, выставив грудь вперед, направляясь к своему трону. – Предстоит борьба против природы морей и природы людей. Не уверен, что будет легко, уважаемые сеньоры. И мы поэтому должны заботиться о себе на земле, прежде чем сразимся с морем и людьми, что за ним. С одной стороны огромные тупые негры Африки, с другой изящные тонкие сеньоры Индий. Оба типа этих людей показали, что предают, что они коварнее морей.

Монарх напомнил еще о тех предательствах, от которых пострадал Васко да Гама на берегу Мозамбика и малабарских портах, когда португальцы были уже опьянены ароматом специй.

Афонсу де Албукерке заговорил:

– Простите мою смелость и прямоту, но я военный и по опыту знаю, что мужчины друг друга не любят, но боятся!

– Мужчины друг друга не любят, но боятся, – повторил монарх с пафосом. – Вы хорошо сказали, Афонсу, понимаю, почему вас так ценил Жоау II. Кстати, не из-за ваших ли советов его так боялись при дворе[96]? – добавил он с иронией.

– Предпочитаю думать, что мои советы ему сохраняли жизнь долгие годы, ваша милость, – сухо отрезал фидалгу военным тоном. Он был высокого роста, стоя был выше сидящего на троне короля. На его лице густая борода, кожа смуглая после кампаний в Северной Африке. В зале воцарилась тишина.

Суверен подыграл ему, показав, что ему несколько не по себе от такого ответа. Король скромно спросил:

– Если я хорошо понимаю вашу мысль, отдавая должное вашему прозвищу «Ужасный», я прошу вас, скажите, вы за то, чтобы принести ужас в другую часть света? Но скажите тогда, что будет на острие меча, кроме намерений? Вы их приставите к горлу как шпагу?

– Простите, сеньор, но я не верю в возможности, облегчающие задачу, про которые говорил Васко да Гама. Я не верю в поддержку христианских королевств,