Я выдохнула и ринулась в бой.

«Нас ждет падение дома Блау, Вайю. В течение ближайших двадцати зим… если нам дадут их, и если мы не предпримем что-нибудь. Мы. Вайю. Это значит — я. И от тебя сейчас требовалось только одно — не мешать мне».

— Нас ждет падение дома Блау в течение ближайших двадцати зим… если нам дадут их, и если мы не предпримем что-нибудь… — отчетливо повторила я его собственные слова.

Дядя — развернулся ко мне и замер.

«Зов в пустыне встревожил всех, правила соблюдались сотни зим неукоснительно. Объявлен общий сбор семей заклинателей…Будут все, кроме Фениксов».

— Чужой «зов» в пустыне потревожил всех, правила соблюдались сотни зим неукоснительно. Объявлен общий сбор семей заклинателей…будут все, кроме Фениксов, — повторила я слова Акселя, которые уже слышала у себя в голове.

— Почему ты решила, что «зов» — чужой? — дядя выпрямился.

— Это не Кораи… шекки в пустыне… развернулись против меня и Рейны… значит не они и не мы, не Блау… но «зов» очень сильный — в следующий раз могут обвинить Акса… это кто-то очень сильный.

«Я дал разрешение провести допрос Айше, — поясняет дядя. — Псы должны убедиться — Блау нечего скрывать…»

«Вы обвиняетесь в хранении запрещенных артефактов подчинения, согласно регламенту два-шесть от … и в покушении на второго наследника императорского рода Фениксов» — зачитывали мне дознаватели.

— Дознаватели ищут артефакт подчинения, — про Айше я решила не говорить, после недолгого колебания. — Поэтому — был допрос. Мы должны показать, что нам — нечего скрывать.

Дядя — не верил. До конца. Это было видно по морщинке между бровей — думает, но не верит.

Что может убедить его совершенно точно? Что-то, что он может проверить лично прямо сейчас. Лоты?

Что я должна ему сказать? Что семнадцатый лот может определить ход течения войны? Что если повезет, именно он станет той решающей соломинкой, которая переломит хребет райхарцу? Что если он вскроет его сам, то найдет там совершенно пустой бесполезный артефакт и высохшую до белоснежных костей кисть скелета? Что я сама не уверена как это работает, и мне нужно проводить испытания, нужна лаборатория и срочно, чтобы убедиться, что я не ошиблась?

— Один из двух лотов, — начала я быстро, — девятый или семнадцатый, не знаю, какой точно. Прекрасно сохранившийся браслет эпохи Исхода. Четыре накопителя, каждый емкостью до десяти стандартных…

Дядя шумно выдохнул.

— …накопителей такой мощности нет в Империи в свободной продаже, или…

— …они в клановых хранилищах.

Одно дядино кольцо с личной печатью мастера идет от трехсот до пятисот на аукционах, и это со стандартными камнями.

Редкий накопитель, заявленная мощность которого превышает стандартные в десять раз? Это как носить одно кольцо вместо десяти. Сколько может стоить такой артефакт? И кто в своем уме продаст такое?

— Четыре по десять, это — сорок… Ты уверена?

— Ты можешь проверить это лично. Провести «вскрытие», и после этого решить — верить мне или нет, — я пожала плечами, и потянулась за бутылкой — налить себе ещё. Дядя стремительно отодвинул мирийское на другой край стола.

— Девять тысяч империалов, — произнес он почти по слогам. — И ты — не уверена.

— Почти одиннадцать, — поправила я педантично. — Если второй лот окажется бесполезным, я хочу оставить его себе… на память. Накопители — в клановое хранилище… я хотела использовать их при работе с Гебом…

Дядя посмотрел на меня так, что стало ясно — накопители, если они там есть — я не увижу.

— Ошиблась ты или нет, мы узнаем дома…

«Лоты нужно «вскрывать» при всех, — говорит Луций — дяде. — Отвлечь внимание, привлечь гильдию для свидетельствования…»

«Семнадцатый не должен покинуть южный предел» — звучало в голове набатным колоколом

— Лоты нужно «вскрывать» при всех. Отвлечь внимание, привлечь гильдию для свидетельствования…

— Отвлечь внимание от чего, Вайю? — голос дяди похолодел.

«Тебе виднее» — я просто пожала плечами.

— Здесь представители гильдии артефакторов, и тогда… ты более серьезно отнесешься к моим следующим словам, — я облизнула губы — сделать ставку, которая перекроет сразу и всё, — и ты поймешь, почему нам… клану нужны Даны…

— Помолвка с Данами будет расторгнута после окончания Турнира, — решение было уже принято и не допускало никаких иных толкований.

— Нет. Нам нужны Даны…

Глаза в глаза — сила снова вспыхнула между нами темной волной — чья возьмет, и я отвела глаза первой.

— Так сказали предки, — выдала я быстро.

Дядя скептически приподнял бровь.

— Два мгновения! — Я подвинулась к столу, вытащила чистый лист из стопки, придавленной нефритовым пресс-папье, обмакнула кисть в тушницу и начала рисовать.

Дядя наблюдал за мной, тщательно. Налил себе в бокал вина.

— Кто не рискует, тот не пьет мирийского, — пробормотала я тихо. — Я — закончила, — и развернула листок к дяде. На котором схематически был нарисован кривой, косой, но вполне узнаваемый знак Да-арханов.

— И? — дядя крутнул листок обратно ко мне, не проявив никакого интереса. — Мы будем рисовать гербы всех «мертвых» родов по очереди?

— Я знаю путь к сокровищнице, — правая рука по локоть полыхнула тьмой, подтверждая мои слова. — Видела.

Листок на столе осыпался, истлев пеплом, раньше, чем я закончила говорить. А по периметру кабинета — на стенах, потолке и даже на полу, вспыхнула серебром новая защитная сеть плетений.

Дядя — молчал. Молчал — нехорошо, с прищуром, и мне потребовалось усилие, чтобы выдержать взгляд прямо.

— Поэтому нам нужны Даны. Смогут провести только южане, их караваны не вызовут вопросов. Девять из десяти, что карта верна, — я подняла руку и родовое кольцо полыхнуло силой, подтверждая мои слова.

— Сокровища Да-Арханов — это детские сказки, Вайю…но, ты веришь в это… — протянул дядя удивленно. — Не знаю, знаешь или нет, но то, что ты веришь в это — несомненно.

— Лоты. Ты можешь легко проверить это — прямо сейчас.

— Что ещё ты не говоришь мне?

— Сказала все, что могу сказать.

Вестник — в родовых цветах Кораев — вспыхнул перед дядей раньше, чем он продолжил. Поймал — распечатал — схлопнул — и… сжал губы в тонкую линию.

— Кораи отозвали прошение о посещении северных территорий на праздник Урожая.

Я — растянула губы в неживой улыбке.

Хорошо. Очень. И очень-очень плохо одновременно. Это просто хреновее некуда.