Два вестника дядя выплел следом — один за другим. Первый — перенести Арку и зарезервировать места для группы на последний портал, и второй — приглашение для артефактора Гильдии.

— Мы продолжим разговор, когда я вернусь, — вестники растворились воздухе с темной вспышкой. — Жди здесь.

— Звучит, как угроза, — пробормотала я, продолжая улыбаться, пока за дядей не закрылась дверь кабинета.

После этого я улыбаться перестала. Совершенно. Улыбка стекла с лица, я растерла похолодевшие ладони друг о друга, но пальцы остались ледяными.

«За попытку организации мятежа и вооруженного сопротивления, за эксперименты с кровью тварей, запрещенные Конвенцией от… за измену… дом Блау приговаривается…»

«Вы обвиняетесь в хранении запрещенных артефактов подчинения, согласно регламенту два-шесть от … и в покушении на второго наследника императорского рода Фениксов» — зачитывали мне дознаватели.

Нужно пересмотреть план. По крайней мере, сделать так, чтобы в этом не смогли обвинить меня. И — Блау.

***

— Проверь ещё раз, — посоветовал Бутч, глядя на то, как Шахрейн по очереди запечатывает ящики стола в библиотеке.

— Ничего лишнего, — коротко отозвался Шах. — Пусть ищут сколько хотят — не найдут ничего.

Дверь в коридор была открыта — в холле у большого зеркала крутился Каро, то и дело поправляя сложно уложенную прическу. Малыш Сяо болтал ногами, закинув их подлокотник кресла и только что не насвистывал.

— Мне кажется, или он напомадил волосы? — буркнул Бутч, кивая в сторону Младших.

— И закрепил плетениями, — со знанием дела откликнулся Шахрейн.

— Зря ты отпустил их.

Таджо повел плечами, разминая затекшие мышцы.

— Все устали, им давно положен свободный день на декаде. Малыш не так часто пересекается с братом, а Каро… заслужил поощрение. Они успеют к арке в Бель-ле. Пусть погуляют с юными сирами.

— Сяо! — нервный взвизг из коридора чувствительно ударил по ушам. Малыш баловался с Вестниками и чуть не задел Каро.

— По ним не скажешь, что устали. По-моему, им и так весело, — пробучал Бутч.

— Всё, — Таджо ещё раз поправил пресс-папье на столе, чтобы стояло на одной идеально ровной линии с тушницей, и отошел от стола, который остался совершенно чистым. — Можно запечатывать плетениями. Я или ты?

— Сам, надо размять пальцы, — Бутч хрустнул костяшками. — И я плету тоньше. Посмотрим, кто придет по наши души.

— Можно даже не делать ставки, — язвительно отозвался Шахрейн, застегивая официальный камзол от формы — наглухо. — Нас отсылают в Бель-ле, когда каждая «звезда» на счету, чтобы провести допрос одной единственной девицы из пансиона…

— Ты думал, как посетить дом, считай, что Мара услышала твои молитвы, и явила милость в форме задания Управления, — хохотнул Бутч.

— Мара ли, — Таджо оценивающе смотрел в коридор, на Каро, который так и крутился перед зеркалом.

— А что ты хотел? Не получилось с ним, ревизоры будут ловить нас на другом. Концентрируйся на приятном — пара дней отдыха от Хали-бада, местная кухня, и преподавательницы пансиона, будем надеяться, что там хорошенькие Мастера.

— Не надейся. Ты сам знаешь, Бель-ле — дыра, заведение старейшее и закрытое, остаются работать только старые девы, и кого не рады видеть в кланах.

— Блау прислал заверенное разрешение на проведение допроса племянницы?

— Визировал лично, он прибыл на Юг. Можно не ездить, раз дал разрешение так легко — Маре очевидно, девчонка ничего не знает.

Бутч плел узлы сосредоточенно, по старой привычке, отслеживая каждую мысль в голове и отбрасывая в сторону: глушилка, следилка, двойной на проникновение, и якорные, если проникнут внутрь — первые четыре узла — готово.

Разбудить Райдо к порталу, придать ускорение Младшим, напомнить Шахрейну о подаче заявки, послать вестник поторопить Тиля, а то он может забыть о времени в своем Госпитале — ещё четыре узла — готово.

— Ты был у целителя, Адриен?

Он выругался, упустив последний узел плетений.

— Не спрашивай под руку, сколько зим учить? — Бутч сердито махнул рукой, отгоняя Таджо. — Вернемся с Бель-ле — зайду. За день ничего не случится.

***

Пирамидки не понадобились, хотя дядя принес целую шкатулку чистых. Точнее хватило одной, потому что Акс …псаков-предатель-и-выкормыш-шекков… уже слил записи дяде. Отправил всё, что показала ему после Кораев.

Я в который раз вознесла хвалу Великому, что скрыла всё, что касалось Иссихара. У меня не было ни малейших сомнений в том, как дядя распорядился бы информацией. И ни малейших сомнений в том, к чему это привело бы.

Иссихар Дан против Кастуса Блау, дом — в руинах, клан — уничтожен, на территории останется только один… превосходная перспектива. Нет, пока мы не найдем решение проблемы с Зовом, всё, что касается Дана — только мое. И точка.

Последний разговор с Аксом я слила частично. С откровенно мстительным удовольствием — слать записи без спроса! И потом жадно наблюдала за тем, как меняется выражение лица дяди, когда он смотрит, насколько глубоко задет и обижен Аксель невниманием и тем, что его не допускают в дела клана.

«…что будет, если дядя умрет, мелочь?… род улетит за грань… с какими родами у нас подписаны соглашения о намерениях… не учит меня, не допускает к управлению… как будто не считает, что следующим главой стану я…»

Чем дальше крутилась запись, тем меньше эмоций отражалось на лице дяди.

«…если бы был жив отец, все было бы иначе…я понял это ещё в школе…другие отцы часто ставили задачи, давали поручения… другие Наследники делились знаниями… это неприятное ощущение, когда любой, знает больше, чем ты… А я? Я — раздолбай. Мне нельзя доверить ничего важного. Потому что у меня — нет отца… Потому что у меня — нет отца… Потому что у меня — нет отца…»

Пирамидка вспыхнула, загудев — первая запись заела и кончилась.

— Это же не потому что Акс… болеет? — спросила я прямо, отбросив ещё с десяток более мягких вариантов. — Не поэтому ты считаешь его неподходящим…

— Он — Наследник, и им — останется, — отрезал дядя коротко, ставя запись на повтор. — До тех пор, пока он жив и… в своем уме, другого Наследника клана у Блау не будет.

— Потому что Блау хранят Блау, — успокоено откликнулась я.

Дядя посмотрел на меня так, как будто я опять завалила какой-то из предметов.

«Безнадежна».

— Потому что нам нужен именно такой Наследник.

— Такой — это какой?

— Безнадежна, — пробормотал дядя себе под нос. — Быть достаточно взрослой — это не значит не подчиняться приказам и заключать помолвки. Хочешь быть равной? Будь, — он постучал пальцем по виску, — быть равным, значит — думать. Кого видишь ты, глядя на Акселя?