– Понятно… добродей… – скривился Андрей.

– Она у вас была помесь немца с эрдельтером, верно? А Гарик мне только что рассказал, что на них напал похожий пес.

– А ты что, ее запомнил? Тиру? – с сомнением посмотрел на него Рокотов. – А когда вспомнить успел?

– Значит, ее Тира звали? Прикольное имя. А вы ведь тоже запомнили, что вас Линда вчера лизнула. Наши такие мелочи после утренних провалов не вспоминают. Я уже заметил.

– Погоди… – Андрей с подозрением прищурился. – Так ты, получается, провалами памяти не страдаешь? И никому не говоришь? Все помнишь?

– Все не все, а приступов нет уже давно. Но я пока помалкиваю. Знаете, я давно усвоил это правило – не выделяйся! А у вас как?

– У меня дней пять по утрам был сплошной кошмар. Потом как рукой сняло. Иногда мне, конечно, приходит на ум, что я чего-то не могу вспомнить, но это выглядит не так катастрофично. А иногда думаю: вдруг мне это лишь кажется, что я не страдаю провалами. Но потом вспоминаю какую-нибудь ерундовую подробность и оказывается, что все верно помню. Например…

Он прищурился еще сильнее, осматривая Эдика. Вытянул указательный палец и показал на берет.

– У тебя вчера значок выглядел тусклее. Я прав?

– Надраил сегодня утром, – кивнул Эдик.

Паренек прикусил губу, как будто раздумывая: говорить или нет.

– Мы, между прочим, почти вторую неделю, как из казахских степей выбрались. Сюда перлись больше тысячи километров! Мимо жилых мест, по степям да вокруг болот, всегда окольными путями. А сейчас уже третий день на одном месте крутимся! Туда-сюда. Подозреваю, что капитан Кит просто боится идти дальше к Новосибирску. Но пока никто ничего не подозревает.

Он замолчал и как-то странно посмотрел на Андрея.

– Нам, наверное, не стоит об этом распространяться?

– Не бойся, не выдам, – ответил Рокотов. – Хотя, конечно, в город бы нам попасть желательно.

Они некоторое время молчали. Эдик, поглаживал Линду и думал о чем-то, глядя в степь.

– А ты почему один с собакой? Где остальные? – спросил Рокотов.

– Всех других собак пристрелили, когда много наших полегло в том поселке. Собаки без инструкторов оказались. Поначалу ничего вроде, потом словно взбесились. Все, кроме Линды. Ну, капитан и велел их уничтожить. Даже отпускать не стал!

Голос Эдика слегка дрожал, видно было, что паренек глубоко подавлен, ему, наверное, страшно представить, что на месте убитых собак могла оказаться Линда, если бы, к примеру, он сам погиб в том бою. Андрей разглядывал парня и не удивлялся его эмоциям. Он даже немного завидовал его возможности оставаться рядом с другом, каким стала для него собака.

– Рядовой Краснов! – послышался вдруг надрывный крик сержанта Кропаля. – К капитану!

– Зовут, – сказал Эдик и, поднявшись, задержался, будто спрашивая разрешения у Рокотова. Андрей кивнул. И Линда тоже замерла, словно раздумывая, и смотрела на Андрея. И только когда рядовой Краснов позвал ее, развернулась и последовала за хозяином.

Рокотов некоторое время смотрел на эту парочку – человека и его четвероногую спутницу, а затем, нахмурившись и тряхнув головой (тут же снова заныла), тоже поднялся, собираясь направиться на холм к поврежденному джипу.

Вспомнил о Костяке, под надзором которого находился все это время – тот лениво сидел под колесом грузовика и по-прежнему не сводил с Андрея взгляда.

«Интересно, слышал он наш разговор?» – с досадой подумал Рокотов.

Оказавшись рядом с джипом, он осмотрел сначала саму машину. Все стекла разбиты, в дверях и крыльях россыпь пулевых отверстий. Внутри в салоне все свалено в кучу, раскромсано, искрошено. В багажнике две пробитые канистры, из которых пролился бензин, да, вероятно, и бак прострелен. Бензином несло конкретно, и непонятно было вообще, каким чудом не загорелся джип, когда его крошили очередями.

Андрей посмотрел в степь. Здесь была почти вершина холма, и далеко внизу виднелась блестящая лента реки. Вспомнив, как солдаты, отправленные в разведку, доложили, что следы девушки и собаки терялись где-то там, Рокотов зорко всмотрелся в границу между рекой и пестро-бурым одеялом трав, как будто надеялся увидеть беглецов. Ему очень хотелось самому отправиться на их поиски, найти и окончательно убедиться, что та собака, косвенно или напрямую отправившая на тот свет нескольких человек, – это именно Грозный. Но, поступи он так, Костяк, немедленно поднимет тревогу.

Покружившись возле джипа, Андрей направился к тому месту, где, как он слышал, солдаты обнаружили убитого паренька, которого видели рядом со сбежавшей девушкой, – полчища мух вились над оврагом, подсказывая, где нужно искать. Увидев засиженное черными зудящими горошинами тело, Андрей спустился на дно оврага. Мухи взмыли тучей, гневно жужжа. Рокотов посмотрел на лицо паренька – совсем молод, не старше двадцати. Тело паренька было все в крови, от нее же потемнел песок вокруг. Рядом валялась женская куртка и рубашка, изорванная в лоскуты.

Уже не так пугаясь движений Андрея, мухи снова расселись на сгустки запекшейся крови. Он отогнал их и наклонился к мертвецу, чтобы осмотреть повреждение на бедре чуть ниже стянувшего ногу кожаного ремешка, явно девичьего. Качнул головой: пули буквально кусками вырвали плоть, задета артерия – девушка ничем не смогла бы помочь своему спутнику.

Андрей выпрямился. Его вновь мучил вопрос: каким таким образом эпидемия не уничтожила разум молодого человека и его девушки? Возможно, они тоже мучились от ям в памяти, но все же куда-то ехали, была у них цель. Совсем не «тулова», это однозначно!

– Пожалуй, над этим стоит помозговать, – сказал он вслух и услышал чьи-то шаги.

Костяк. Чтоб ему пропасть, соглядатаю!

Рокотов приподнял тело паренька.

– Помоги! – сказал он Костяку.

Похожий на каменное изваяние, рядовой даже не пошевелился.

Андрей поднатужился и переложил тело на дорогу. Выбравшись из оврага, он поднял тело паренька и понес к грузовику. Солдаты встретили его неодобрительными возгласами. Из толпы вынырнул Кит.

– Ты что?!

– Хочу осмотреть его, – сказал Андрей. – И остальных. Мне нужны все тела. Надо узнать, есть ли какая-то закономерность. Мне потребуется больница. Ближайшая.

– Чего? – тупо уставился на него Кит.

– Больница, – повторил Андрей.

Он смотрел на капитана, у которого в эту минуту под лобной костью процесс шел не быстрее, чем у стоявшего рядом Костяка.

– Лечить его, что ли, собрался? – заволновался капитан, смотря на труп и все еще не соображая, чего добивается Рокотов.

– Мне нужно изучить их всех. И этого мальчишку, и твоих погибших. И ранеными заняться! Ты же сам говорил, лечи! – вспылил Андрей. – А как я тебе их лечить буду?! Где?!