– Не помню, – прошептала Вета и похолодела от ужаса.

Рывком выхватила из кармашка рюкзака фотографии, начала просматривать одну за другой. Так, мама, отец, все нормально. А вот что это за девочка рядом с ней на фоне родного дома? И на общей фотографии одна старая женщина кажется ей совершенно незнакомой. Может, раньше она просто не обращала внимания, что на снимок проникла чужая? А теперь уж и не спросишь.

– Ладно, девочки, идемте! – вставая на ноги, решительно поторопил их Борис. Легко ему было распоряжаться – он единственный из них уже успел познакомиться со своими настоящими родителями.

А Вету сотрясала нервная дрожь – какими-то они окажутся? Инга, вроде бы, особо не волновалась: наверно, так намучилась со своим отцом и мачехами, что была согласна на любые перемены. Медленно, взявшись за руки, они вышли на берег озера.

Там снова горели костры – но сегодня меньше, чем в прошлый раз. Сперва Вета увидела Саломею и Реррика – они приближались очень быстро, словно скользили по траве. Через мгновение Саломея уже сжала Вету в объятиях, расцеловала в обе щеки и шепнула в ухо:

– Как же я рада, что вы благополучно вернулись. Тебя тут так ждут!

И тут же бросилась к Боре, обняла его крепко, словно не видела по меньшей мере год. Потом Вета увидела ту супружескую пару, которая в прошлый раз приняла ее так нелюбезно. Впрочем, это и понятно: они ведь ждали свою настоящую дочь, а Громова объявилась вместо нее. Теперь они крепко прижимали к себе потрясенную и растерянную Ингу. А на Вету поглядели почти ласково, даже помахали ей.

И вот, наконец… Они увидела мужчину и женщину, которые стояли чуть поодаль и смотрели на Вету такими любящими и радостными глазами, что у нее защемило сердце. В два прыжка девочка приблизилась к ним и застыла в крайнем смущении.

Женщина молча обняла ее, прижала к груди.

– Мы так волновались за тебя, дочка. Когда узнали, что ты уже побывала здесь, но вынуждена была вернуться в мир людей, мы с твоим отцом едва не умерли от страха и тревоги.

Мужчина, очень высокий, худой, с лицом строгим и чуточку растерянным, повел себя точно так же, как поступил бы и Ветин отец в подобной ситуации. Он просто похлопал дочь по плечу:

– Молодец, справилась! Нас очень пугал твой проход через Пожирающий лес. Надеюсь, все добрые воспоминания остались в твоей голове?

Вета только плечами пожала. И тут почувствовала, как кто-то цепко ухватил ее за талию. Опустила глаза: прижавшись к ее ноге и закинув голову, там стояла девочка лет пяти. Вете показалось, что она видит свой портрет в детстве. Такие же густые волосы, торчащие завитками во все стороны, только не черные, а шоколадные. Серьезное личико с почти сросшимися на переносице бровями, любопытные круглые глаза. Но вот удивительно: девочка показалась ей ужасно миленькой, хотя на свои детские фотографии Вета и смотреть без слез не могла.

– Это малышка Кая, твоя младшая сестренка, – сказал отец. – Есть еще Шекна и Фелемон, но они сейчас на занятиях. Твою маму зовут Дарна, а меня – Бронс. Запомнишь с первого раза?

– Постараюсь, – пробормотала Вета.

– А вот наша Ирис, – каким-то особенным тоном произнес отец и указал на девушку, стоящую чуть в сторонке. Вета глянула – и едва подавила судорожный вздох. Господи, какая красавица! Золотисто-медные волосы крупными локонами лежат на плечах, глаза – изумруды с синей искрой в густом частоколе ресниц, полные губы чуть растерянно улыбаются.

– Ирис завтра покидает нас, – с невыразимой грустью в голосе произнесла Дарна, и, одной рукой продолжая обнимать Вету, другой притянула к себе приемную дочь. Теперь прекрасное лицо Ирис оказалось в паре сантиметров от Ветиного.

Что ж, завтра все мальчишки из класса и из всех параллельных будут сходить с ума от этой красавицы, и недоумевать, как это они раньше не разглядели новенькую. Вета почувствовала прилив какого-то мрачного удовлетворения. По крайней мере, хоть таким образом она будет отомщена.

– Пойдемте в дом, – сказал Бронс. – Вета, мама уже несколько суток не спит, все готовится к твоему возвращению.

– Конечно, идемте, – усиленно закивала девочка.

Она ожидала, что у ее родителей дом окажется такой же, как у Бориной семьи – дом-дерево. Но ошиблась. Ее привели к высокому холму, густо поросшему густой травой и розовыми кустами. Глава семьи хлопнул в ладоши, и холм послушно раскрылся. Внутри оказалось нечто наподобие деревенского дома, просторного, с большими комнатами. Но только без окон. Вета про себя порадовалась, что не страдает клаустрофобией.

– Тебе не нравится? – тревожно спросила мать.

– Нет, что вы! – заторопилась девочка. – Просто неожиданно. В тот раз я ночевала совсем в другом доме. Он был прямо на дереве.

– Это у Реррика-то? – вмешался в разговор отец. – Так они тоже уже перебрались в холм. Холодновато нынче становится для дачного домика.

Вета не сдержалась – громко прыснула. Вот не знала, что у троллей тоже бывают дачки. Мать засмеялась вместе с ней и сразу стала как-то ближе. Кажется, даже смех у них был похож.

– Мы научились этому словечку у тех, кто возвращается из мира людей! – пояснила Дарна.

– Я догадалась! Только вот что-то не заметила похолодания. У нас там намного холодней. А здесь все цветет.

– Ну, тем не менее, сюда тоже приходит осень, даже зима, – подытожил отец. – Хотя, конечно, она не похожа на ту, к которой ты привыкла в том холодном мире. Так, садитесь все за стол, время ужинать.

На этот раз Вета даже не удивилась, что день, едва начавшись в мире людей, здесь уже подходил к концу. И тут с порога раздались взволнованные голоса, и Громова увидела своих брата и еще одну сестру. Брат оказался почти подростком, таким же высоким и худощавым, как и отец. И очень нескладным, казалось, он понятия не имеет, как уследить за своими четырьмя конечностями. На Вету Фелемон глянул исподлобья, зато сестренка лет десяти моментально повисла на ее шее.

– Ты мне расскажешь про тот мир? – немедленно потребовала она, будто была с Ветой знакома с детства. – Папа с мамой обещали, что ты все-все мне расскажешь! А то рассказы госпожи Саломеи я уже наизусть знаю, да и жила она в мире людей сто лет назад!

– Конечно, расскажу… Шекна, – смеясь, пообещала Вета. Как здорово, что теперь у нее есть брат и аж две сестренки!

Рассказы начались еще за ужином. Родителей и сестер интересовала вся ее жизнь, с самого рождения. Только брат отмалчивался, глаз от тарелки не поднимал и улизнул из-за