Шеварднадзе пришлось нелегко. В Москве существовала оченьсильная грузинская диаспора, оставшаяся там еще со времен вождя. Слухи опричастности к деятельности некоторых коррумпированных кругов секретаряПрезидиума Верховного Совета СССР, всесильного Георгадзе, доходили и доШеварднадзе, но он понимал, что единственный способ наведения порядка —беспощадная борьба с этим злом. И он повел борьбу, объявив войну внутреннеймафии.

В середине семидесятых в Грузии даже ходил такой анекдот.Долго глядя на себя в зеркало и не получив никакого удовольствия от увиденного,Шеварднадзе с угрозой произносил: «Ничего, ничего, дай срок, и до тебядоберемся».

В Азербайджане все было немного по-другому. Сказывалсяменталитет народа.

В Грузии идеальным правителем мог быть просвещенный царь. ВАзербайджане — только всесильный и грозный падишах. Алиев и стал такимидеальным падишахом, которого все боялись. Не связанный с прежними партийнымикругами, молодой и энергичный генерал КГБ начал глубокие изменения в преждесонной республике.

В отличие от Шеварднадзе он чувствовал и мощную поддержку состороны генералов КГБ — Андропова и Цвигуна, собственно, и составивших емупротекцию при назначении на высокий пост. Очень скоро его напористую хваткуоценит и сам Леонид Брежнев. Баку стал единственным городом, куда «вождьмирового пролетариата» прилетал четырежды. Последний раз за месяц до смерти.

Он перепутает тогда текст и на торжественном заседанииначнет читать речь, предназначенную для банкета, а республику Азербайджан,название которой Брежнев так и не научится выговаривать, назовет Афганистаном.Но он сделает главное — уже умирающий и немощный старик приедет в Баку, отдаваядолжное работе кандидата в члены Политбюро Гейдара Алиева. Через три месяцапосле смерти Брежнева Гейдар Алиев станет членом Совета Министров СоветскогоСоюза. Если учесть, что Председателем был не менее немощный Тихонов, тополучается, что Андропов выдвигал Алиева на один из высших постов в стране.

Именно Гейдар Алиев начнет в Азербайджане «петровскиепреобразования».

Именно с его подачи начнется строительство современныхпредприятий-гигантов, определивших промышленный потенциал республики,преобразование сельского хозяйства. Но, как это часто бывает в подобныхслучаях, преобразования эти будут иметь и свою негативную сторону. Борьбу скоррупцией Алиев не сумеет выиграть, несмотря на устрашающие масштабырепрессий. Будут приниматься даже антиконституционные, ненормальные для любогоправового государства нормы, так детям юристов Алиев запретит поступать на юридическийфакультет, отлично зная, что в республике уже действует несколько родственныхкланов, прочно пустивших корни в правоохранительной системе. Партийнымработникам будет негласно запрещено приобретать дорогие автомобили и дачи, подконтроль будут взяты руководители торговых организаций. Но даже эти«драконовские меры» не сумеют выправить ситуацию. Прочно пустившая корнисистема «хормета» — «уважения», как называлась обычно взятка, — останетсянеискоренимой.

Шеварднадзе в Грузии ведет отчаянную борьбу с тем жепеременным успехом.

Для обоих будут ударами по самолюбию любые происшествия вреспубликах, которые становятся достоянием мировой общественности. Но вместе стем оба политика, как это ни покажется странным, постепенно начнут проявлять исвой национальный характер, отвечающий менталитету собственной нации.

Только три союзных республики — Грузия, Азербайджан иАрмения — в семьдесят восьмом году запишут у своих новых конституциях положениео государственном языке, провозгласив его приоритет. Сделать это в то времябыло практически невозможно. Этого не разрешали даже Украине и прибалтийскимреспубликам. Шеварднадзе и Алиев пробивают такое решение, понимая что нельзябросать вызов национальной интеллигенции.

Именно Эдуард Шеварднадзе окажется человеком, по достоинствуоценившим новую эпоху в грузинском кинематографе и литературе. Именно он недопустит расправы над Нодаром Думбадзе и даст «зеленый свет» фильму ТенгизаАбуладзе «Покаяние». Шеварднадзе, при первом правлении которого присутствуеттень Москвы в лице второго секретаря Колбина, тем не менее всегда помнит онациональных приоритетах, оказывая всемерную поддержку деятелям культуры иискусства.

Сходную позицию занимает в Азербайджане и Гейдар Алиев. Завсе годы его правления ни один писатель не подвергнется репрессиям, ни однопроизведение — не запрещено, никто из деятелей культуры не будет обойденвниманием. Умный политик понимает, как важно заручиться поддержкой именно этойчасти населения.

И делает это с максимально возможными результатами, всемернопоощряя и поддерживая творческие союзы.

К моменту прихода к власти Михаила Горбачева оба политикауже достаточно широко известны в мире. Один — Гейдар Алиев — занимает болеевысокое место.

Другой — Эдуард Шеварднадзе — становится членом Политбюро икак бы заполняет ту вакансию от Кавказа, которая раньше принадлежала Алиеву.Оба политика еще не подозревают, что впереди их ждет самое страшное испытание вжизни — горечь падения и предательства, горечь разочарования и одиночества.

В этот день в оцеплении стояли курсанты военных училищ,офицеры воинских частей бакинского гарнизона. А за ними, во второй линии, —сотрудники Министерства национальной безопасности, элитарных подразделений МВДи Министерства обороны. Но, несмотря на продуманность всех деталей, настроениеу всех посвященных было тревожным.

Поездка от аэропорта заняла около двадцати минут и никакихосложнений не вызвала. В одной из последних машин ехали Савельев и его группа спредставителем Министерства национальной безопасности.

Как и предполагалось, колонна состояла из несколькихдесятков автомобилей, и в машине президента сидели лишь сотрудники службыохраны. Оба президента ехали в бронированном «Мерседесе».

В дороге, словно сговорившись, они беседовали о проблемах,связанных с подписанием договора, о возможных инвестициях западных компаний.Они не хотели показывать друг другу, что их не волнуют какие-либо причины,способные сорвать подписание документа. Для обоих покушения на них сталиобычной нормой и казались естественной опасностью, на фоне которой имприходилось работать.

Переговоры начались строго по графику. С обеих сторон в нихучаствовало ограниченное количество людей. Почти не было журналистов, неработали операторы телевидения. Каждая сторона представила лишь несколькочеловек, в чьей личной благонадежности президенты не сомневались. Со стороныхозяев, кроме президента, присутствовали министр иностранных дел, президентнефтяной компании и посол Азербайджана в Грузии. Со стороны гостей тоже былочетверо. Сам президент, его министр иностранных дел, посол Чантурия, являвшийсяк тому же и президентом нефтяной компании Грузии, и один из помощниковпрезидента.