В ожидании результатов экспертизы оперативники занималисьпрояснением обстоятельств убийства неизвестного человека в районе трехвокзалов.

Керамическая рыбка с широко раскрытым ртом, из котороготорчат ножки пластмассовой куколки, недвусмысленно указывала на то, чтоспившаяся бывшая балерина Надежда Старостенко и странный гражданин в приличнойодежде и с деньгами на собственные похороны в кармане были лишены жизни однойрукой и, по всей вероятности, одним и тем же оружием, но это опять-таки должнаподтвердить или опровергнуть экспертиза.

Личность человека без документов была установлена наудивление быстро.

Собственно, удивляться тут было особо нечему: когда рядом свокзалами – крупнейшими в столице пристанищами бомжей – находишь труп человекас явными признаками нецивилизованной бездомной жизни, то много ума не надо,чтобы предположить, где можно навести о нем справки. Покойный, как вскоревыяснилось, носил кличку Лишай, которая прилипла к нему из-за постоянных кожныхзаболеваний, одолевающих его круглый год. Фамилии его никто не знал, имя жехоть и с немалым трудом, но вспомнили – Геннадий. Среди вокзальных бомжей онтусовался не так давно, всего месяца полтора-два, откуда прибыл – неспрашивали, не принято как-то, а он сам не рассказывал. В день убийства еговидели с утра и примерно часов до трех, куда делся потом – неизвестно.

Улыбчивый и разговорчивый, Сергей Зарубин уговорил своихсобеседников показать место, где обычно спал Лишай, и его вещи. Впрочем, какиетам вещи?

Так, жалкие лохмотья, утлый скарб. Никаких документов иличего-то существенного, что позволило бы узнать о неожиданном повороте в жизнибедняги Лишая, не обнаружилось. А поворот, несомненно, был, иначе откуда убездомного Геннадия появились приличная одежда и даже валюта на похороны?

Если верить экспертам, бедолага Лишай минут затридцать-сорок перед смертью плотно поужинал. Вероятно, напоследок… Стало быть,прием пищи осуществлялся где-то неподалеку от места убийства. Вооружившисьперечнем обнаруженных в желудке убитого продуктов. Зарубин начал планомерныйобход точек общепита, расположенных в районе трех вокзалов. В кафе, где онибыли с Настей, Сергей заходить не стал: он хорошо помнил меню, никакой пиццы иблюд из риса в нем не было. Пройдя от места убийства до Казанского вокзала идалее по Краснопрудной улице до Русаковской эстакады, он перешел напротивоположную сторону и начал движение в обратном направлении, к вокзалам.

То, что он искал, оказалось рестораном быстрого обслуживания.Сам ресторан представлял собой явление весьма негармоничное. На длинномприлавке, предназначенном для самообслуживания посетителей, выставленыразнообразные красиво украшенные и аппетитно пахнущие блюда, но условия, вкоторых эту роскошь предлагалось принять внутрь, больше напоминали дешевуюзабегаловку-рюмочную из догорбачевских времен. Казалось кощунственным ставитьтарелку с пиццей на липкий, пятнистый от грязи стол, и совершенно немыслимопредставить себе, как можно наслаждаться изысканными равиолями с лососевымфаршем, сидя на шатающемся стульчике с крошечным круглым сиденьицем и неудобнойалюминиевой спинкой.

Однако главным достоинством ресторанчика было, несомненно,меню, потому что именно в этом меню, на уставленном блюдами прилавке увиделСергей Зарубин все то, что было перечислено в заключении эксперта, изучавшегосодержимое желудка покойного бомжа по кличке Лишай. Пицца представленамножеством разновидностей, предположительные пельмени или котлеты в тестеоказались равиолями двух сортов. Рис служил основой для восхитительно пахнущегоблюда под названием «ризотто». Помидоры и огурцы наличествовали здесь как вформе салата, так и в первозданном виде, просто нарезанные дольками. Сошлосьвсе до мельчайших деталей, даже время, прошедшее между поглощением последнейпорции еды и наступлением смерти. Покушать плотно, выкурить пару сигарет идойти до троллейбусного парка, беседуя не спеша – в аккурат и выйдет так, какнаписано в акте экспертизы. Откуда у бомжа внезапно появилось столько денег, чтобыодеться во все новое, сходить в парикмахерскую и плотно поужинать? Дурацкийвопрос, усмехнулся про себя Зарубин. Оттуда же, откуда и у Надьки Танцорки, отдоброго дяди. Только с Танцоркой хотя бы понятно, за что: за услугу, заплакатик и несчастного придурка Ваню Жукова. А Лишаю за что отвалили? За какиетакие услуги? Или просто за голубые глаза?

– Вам помочь? – обратилась к Зарубину смешнаярыженькая девчушка в красно-белой униформе, стоявшая по ту сторонуприлавка. – Я смотрю, вы никак выбрать не можете. Давайте, я вам расскажу,что из чего приготовлено.

– Давайте, – охотно согласился оперативник,мысленно подсчитывая имеющуюся в карманах наличность, дабы не оплошать и ненабрать еды на сумму большую, чем можно себе позволить.

Рыженькая оказалась разговорчивой, и втянуть ее в беседутруда не представляло. Лишая она, как выяснилось, помнила. Было это в еепрошлую смену, и девушке (которую, кстати, звали Ксюшей) бросилось в глазанесоответствие между приличным видом посетителя и чудовищными руками, которымион брал еду с прилавка. Руки были нечистыми, неухоженными, с обгрызенныминогтями и со следами кожных заболеваний.

– Меня чуть не стошнило, когда я его рукиувидела, – призналась Ксюша, выразительно морща покрытый конопушкаминосик. – Знаете, я еще подумала тогда, что он вор.

– Это отчего же? – полюбопытствовал Сергей. –На лбу написано?

– Да ну вас, – хихикнула девушка. – Скажететоже. Просто если человек ходит с такими руками, то приличная одежка явно не сего плеча. Значит, ворованная. Я ж не первый день замужем, не слепая.

– А спутник его как? Тоже на вора похож?

– Спутник? – Ксюша приподняла светло-рыжие бровки,отчего ее голубые глаза стали совсем круглыми. – Он на раздаче один был.

– Вы точно помните? – напряженно переспросилСергей.

– Совершенно точно. Но если у вас в милиции все такиетупые, как вы, то объясняю на пальцах: когда человек с такими жуткими рукамиприходит в ресторан и набирает два подноса еды, у меня естественным образомвозникает вопрос, есть ли у него деньги и сможет ли он заплатить. Поэтому яначинаю смотреть, с кем он пришел. Если с ним рядом такое же немытое чучело, тоя быстренько зову охрану на всякий случай. Мы тут все ученые по части тех, ктоготов схватить еду и смыться, не заплатив, – три вокзала рядом все-таки,бомжей всяких куча, транзитников нищих и прочей шушеры, поэтому нас тут всехинструктируют. Так вот, рядом с вашим дядькой никакого второго немытого небыло, он еду на двух подносах для одного себя брал. И тогда я, помнится,подумала: как в него столько всего влезет? Теперь ясно?

– Теперь ясно, – кивнул Зарубин, которогозамечание Ксюши насчет тупых милиционеров немного задело. – И где онсидел?

Девушка пожала плечами:

– Не обратила внимания. Мне важно, чтобы клиент взяледу и поставил на поднос, а не в сумку сложил, и то, что на подносе, донес докассы. Все, на этом я наблюдение заканчиваю. Но, по-моему, он поднялся навторой этаж.