Милла пообещал своему сыну собрать как можно больше автографов. Ему есть где развернуться. Он встал из-за стола и отправился на выполнение миссии через зал. Спустя несколько минут к шатру, качающемуся от сильного ветра, прибывает самый ожидаемый гость. Как только он заходит, раздаются долгие аплодисменты. Еще одна дань уважения. И что самое главное – его приветствуют и сверстники, и старшие.

В партере расположились личности беспрецедентного, непревзойденного значения для футбола. Каждый любитель игры запомнил бы эти мгновения надолго и был бы безмерно тронут, увидев, что за столом сидят Максим Боссис и Мануэль Аморос, бывшие защитники-рекордсмены сборной Франции. А еще – Бернар Лякомб и Дидье Сикс, дуэт, забивший самый быстрый мяч на чемпионате мира 1978 года. Ален Жиресс, незабываемый участник мундиаля в 1982 году в Испании. Доминик Бижота и Даниэль Браво, символы самой прекрасной эпохи в «Монако». Жоэль Батс, человек, почти в одиночку уничтоживший бразильцев в 1986 году. Арбитр-живчик Роберт Вурц. Доминик Рошто и Кристиан Лопес, эмблемы сент-этьенской эпопеи, когда французский футбол только начал поднимать голову. Брюно Мартини и Паскаль Ольмета, вратарь из мрамора и вратарь из огня. Жоан Мику и Петер Люксен, флагманы каннского учебного центра. Кристоф Дюгарри. Эрик Кантона и Жан-Пьер Папен, атакующий тандем, игравший в такие времена, когда команда не завоевывала титулов. Фабьен Бартез, Лоран Блан, Робер Пирес и Тьерри Анри, авангард сборной Франции, чемпионы мира. Анри пришел, зная, что ему придется отсиживаться на скамейке запасных, так как руководители «Ювентуса» разрешили сыграть в этот вечер только одному футболисту из клуба. Следуя логике, предпочтение они отдали Зидану, так как, несмотря на присутствие великолепных игроков, его появления ждут больше всего.

Заработали камеры, защелкали фотоаппараты. Язид пожимает руки и ищет место, чтобы сесть, и видит пустой стул Милла. Он не садится туда сразу. Точно так же, как он не претендует на номер в клубе, если его носит кто-то другой. Прежде он спрашивает, свободно ли оно:

– Здесь кто-то сидит?

– Да, Роже Милла, но он отошел!

Он садится, но ненадолго. Его приглашают и за другие столы.

Элино сидят вместе с Маликой, Смаилем и Лила. Они бы уже спокойно пообедали в Пегома, но представители муниципалитета убедили их приехать на Виллу Домерг.

К Язиду постоянно кто-то обращался, поэтому пообедать ему толком не удалось. Он много слушает, но говорит гораздо меньше. С ним обсуждают два гола мундиаля, старые добрые времена… не такие уж они и старые… и не такие уж и добрые. Но у многих каннских льстецов память короткая.

После того как большинство гостей разошлись, Жану Варро и Зинедину наконец-то удается несколько минут поговорить спокойно. Немного раньше, после чествования Беллона, они получили медали от городских властей Канн. Мсье Варро плачет. Невзирая на торжественную обстановку, под шатром воцарилась атмосфера беззаботной искренней коллективной радости. Все поздравляли их с получением медалей, благодарили и подчеркивали общие черты: щедрость и бескорыстие.

Мсье Варро пригласил к себе в гости своего друга, Мориса Роша, одного из сотрудников Федерации футбола Франции в Провансе, а также его дочку. Веселые и не очень, истории про Марсель или Канны могли бы продолжаться до бесконечности, но пора отправляться на «Кубертен», чтобы посмотреть два юбилейных матча. Жан и его друг говорят о самых досадных футбольных сожалениях: о верховенстве ставок над игрой, вербовке все более и более молодых ребят и быстрой их перепродаже, что не дает им возможности освоиться и поиграть в клубе, который их изначально купил, об ошибках, которые портят матчи и снижают их зрелищность.

Разговор прерывается звонком в дверь. Жан идет открывать. Входит Язид. Дочка мсье Роша замирает. Она не знает Язида. Она знает Зизу, как и весь мир. Из телевизора, из прессы, рекламы. «Если бы я была на твоем месте, то я бы упала в обморок!» – скажет потом одна из администраторов Спортивной ассоциации «Канн».

И сколько же зрителей пришло в тот день посмотреть только на него, не побоявшись сильного холодного ветра?

«Кубертен» заполнен до отказа. Звезды на поле.

Самый ожидаемый из двух матчей состоит из трех таймов… как в Эксе, на стадионе «Креп» двенадцать лет назад. Игрок, которого все ждут, принимает участие в третьем тайме второго матча. Его ожидаемо приветствуют овацией.

Прошло семь лет, и сейчас его рискнет освистывать разве что ветер.

Впервые за эти годы он надевает красно-белую футболку. Он забивает мяч – легко, левой ногой, словно прогуливаясь.

Ему больше не надо ничего доказывать. Главное – он должен избежать участи растерявшегося Брюно Беллона. Кстати, с Беллоном, ставшим страховым брокером, он заключил страховой договор. Дополнительная гарантия на будущее, а также жест внимания к бывшему коллеге. Зизу остается Язидом. Это его лучшее достижение.

Зизу популярен. Его слава – уникальная. Универсальная и ежедневная. Никто не осмеливается заметить, что он до сих пор не выиграл Кубок чемпионов. В этом году ему не удается подняться и на высшую строчку чемпионата Италии. Он по-прежнему получает мало удовольствия от игры в этой стране, где весело только в том случае, когда выигрываешь.

Уже довольно долгое время Зидан хотел бы играть в Испании. Он это говорит. Уже давно. Вероник с удовольствием бы там поселилась, ее семейные корни – в Альмерии, в Андалусии. Говорят, что Зизу переходит в «Барселону», в «Бетис», в «Атлетико». Джованни Аньелли, исполнительный директор концерна «Фиат» и почетный президент «Ювентуса», собирается сам разузнать все на тренировке. Он задает Зизу вопросы. Уходя с поля, он отвечает собравшимся журналистам, свидетелям разговора, фразой, явно заранее заготовленной и привычной в таких случаях. Аньелли дает свою версию намерений звездного игрока, явно подразумевая, что внимание, которое Язид уделяет желаниям жены, – это следствие проявления слабости. Такие предательские «откровения» могут быть истолкованы и как лучшее доказательство правильности предчувствия неизбежного ухода, и проявление отчаянной привязанности пьемонтского магната к игроку.

Итальянская пресса с наслаждением вступает в полемику, подпитываясь высказываниями Филиппо Индзаги. Нападающий «Ювентуса» как человек был неприятен многим партнерам. «Когда я женюсь, моя жена станет делать то, что говорю я», – заявляет Пиппо, блестящий игрок на поле, но менее радушно воспринимаемый игроками команды. Зинедин, как обычно, ничего не говорит. Ни о возможных переговорах с испанскими клубами на предстоящий или на следующий сезоны, ни о своем видении супружеской жизни.

Все происходит еще в Шатийоне, где он готовится к сезону-1999/00 после… трех месяцев без футбола! Травма колена, полученная в матче с греческим «Олимпиакосом» в Лиге чемпионов, затем рецидив и последовавшая за ним хирургическая операция – все это повлекло за собой необычайно длинные вынужденные, непредвиденные каникулы. Никогда в своей жизни Зидан еще не наслаждался таким продолжительным отдыхом без необходимости учебы или профессиональной деятельности. О чем поразмыслить? Удивительно: человек, чье имя на устах у всех любителей футбола, рекордсмен популярности по результатам опросов, кумир детей и пример для взрослых, обнаружил себя в относительной изоляции. Иногда он становится жертвой сомнений, присущих любому, кто залечивает травму.