Когда-то С.С. с ним работал в банке, они рвались наверх и шли ноздря в ноздрю, его бывший товарищ даже вырвался вперед, женившись на дочке одного перца из мэрии, его сразу стали двигать, и он сразу стал умнее, опытнее и значительнее.

С.С. не завидовал, он понимал механизмы, они не изменились даже при русском капитализме, он не верил в социальные лифты, у него в доме не было лифта, и он ходил кататься на лифте в генеральский дом под видом сборщика макулатуры, но он верил, что час его придет.

И он пришел — на новогоднем корпоративе. Дело это было новое, и все желали выпить на халяву, и посмотреть на звезд, и представить себя крутым, для которого скачет эта свора народных и заслуженных.

Все пришли с женами, С.С. тогда был свободен — ну не совсем, он жил с одной дамой из салона красоты, ее красота и удобное расположение жилища устраивали его, они обменивались энергиями по пятницам, гормон играл до обеда в субботу, и партнеры расходились до следующего раунда.

С.С. сидел с менеджерами второго корпоративного круга, а однокашник с женой уже на подиуме с первым кругом, ему уже положен был двенадцатилетний виски, а С.С. жрал стаканами «Джонни Уокер», щипал даму из кредитного управления все смелее и глубже, она поощряла весьма элегантно, не выпускала из рук нефритовый стержень С.С. (так она называла член товарища по работе).

Когда Леонтьев запел свой хит «Каждый хочет любви, и невесту, и друга», С.С. встал, освободился от железной хватки кредитного управления и пошел справить свою уже немалую нужду.

Освободив тело от ядов и шлаков, он шел в зал и столкнулся с девушкой, хорошенькой, пьяной до бровей, она ровно держала шею, как балерина, — видимо, содержимое при другой позе плескалось бы уже на дорогих коврах элитного заведения.

Он решил дождаться легкой добычи и осмотрелся по сторонам, за богатой шторой стояли ящики от аппаратуры, и он смекнул, что место подходящее.

Девушка вышла, слегка бледная, в ней стало меньше жидкости, но алкалоиды еще не расщепились, и она плыла без сознания, С.С. увлек ее, как Полония, за портьеру, и вонзил свой кинжал в бездыханное тело, как принц Датский. Потом оттолкнул ее и исчез в складках местности.

Девушка ничего не поняла, поправила платье, край которого она заправила в колготки и в таком виде двинулась в объятья супруга, проход ее в непотребном виде был замечен широкой общественностью и развеселил публику покруче Галкина, который выеживался на сцене.

Пара исчезла из-за стола, а утром стало известно, что муж наварил жене пару бланшей, а папа жены оскорбился и попер хулигана из дома в Серебряном Бору, через неделю его выперли из банка, и С.С. перешел в первый корпоративный круг.

Ему сперва было неудобно перед парнем, он даже хотел с ним объясниться, но потом передумал, вина его была косвенной, да и не знал он, что его жертва чужая жена, да и смотреть надо внимательно за своим имуществом, дела у него пошли вверх стремительно, и С.С. потерял товарища из виду. На сборищах однокашников говорили, что он сбился с пути, пьет и доброго слова не стоит.

Настроение С.С. резко испортилось, он подозвал официанта, молниеносно рассчитался и пулей вылетел из кафе, Катя ничего не поняла, она даже стала думать, чем она расстроила его, С.С. пробубнил, что его вызывают на работу и он позвонит вечером.

Прошлое настигло С.С., и ему стало почему-то больно.

С.С., садясь в машину, шваркнул дверью так, что водила понял, что шеф в крайней степени раздражения, радио он не включал, вопросы, о том, что делать с Сирией, не задавал, даже не спросил, куда ехать, боясь нарваться на пятиэтажный мат, его это никогда не смущало, он вез его домой. Что делать дома, С.С. не знал и, увидев кинотеатр, приказал резко остановить, он решил сходить в кино. Он лет пятнадцать не ходил в кинотеатры, там ему было нечего делать, кино его интересовало мало, за всю жизнь он посмотрел, наверно, тысячу фильмов, помнил пятьдесят, нравилось двадцать, в кино его ничего не возбуждало, ему мешали другие люди, они ели попкорн, запах которого он не переносил, смеялись не в тех местах, и особенно отвратительны ему были комментарии отдельных зрителей, желающих развеселить своих друзей-товарищей.

Фильм он не выбирал, взял на ближайший сеанс, и сразу пошел в зал, народу было мало, он сел не на свое место, так ему всегда нравилось, раньше он даже снимал ботинки, но однажды он попал перед поездом в кинотеатр «Перекоп» у трех вокзалов.

Времени перед поездом оказалось неприлично много, а на улице трещал мороз, и он тоже пошел в кино; зал был непривычно полон, но люди все были какие-то мятые, и даже слегка побитые, в засаленной одежде, и очень неприятно пахли.

Сеанс был утренним, для пенсионеров, за условные десять рублей, так власть в лихие девяностые социально поддерживала своих стариков. В туалете было не протолкнуться, там брились, мылись, стирали исподнее и даже стригли друг друга все бедолаги, для которых этот кинотеатр был временным пристанищем после холодной ночи, на вокзал их не пускали, и они в очаге культуры получали компенсацию тепла, недоданного обществом.

Когда выключили свет, весь зал снял свои опорки, бывшие когда-то обувью, и захрапел еще раньше, чем прошла реклама, воздух стал полон чарующих запахов: кровь, пот и слезы, вот такой букет заполнил атмосферу, все смешалось под потолком храма культуры, и С.С. позорно бежал на мороз, понимая, что такой химической атаки ему не выдержать.

Теперь в кино все было иначе, хай-тек, попкорн и звук, который разбудил бы даже глухого, мягкое кресло обняло и убаюкало, в зале благоухало, социальные язвы зажили, и никакому бомжу даже в голову не придет заглянуть в мультиплекс погреться, билет стоит две бутылки водки или восемь флаконов боярышника, да и охрана — это вам не бабушка, наваляют еще на парковке невкусному кинолюбителю.

Кино началось, рядом на соседние кресла упали мальчик и девочка, подростки сели на свои места, и С.С. с досадой подумал, что зал пустой, чего жаться, сядь на пустой ряд и шарься по-всякому.

Дети мысли читать не умели, да и дела им не было до какого-то хмыря, сидевшего рядом, им нужна была темнота, которой они ждали с жутким волнением.

Сразу они стали шуршать и трогать друг дружку за разные места, пыхтеть, сопеть, целоваться и пытаться сделать друг с дружкой что-то очень рискованное, они шептались, вздыхали и хрюкали от смеха, на время затихали в сладкой истоме, потом долго ерзали, и С.С. подумал, что это никогда не кончится.

На экране показывали затмение, медленно и страшно, луна наползала на солнце под изводящую душу музыку, все это происходило в глазах ненормальной женщины в белом свадебном платье.

С.С. такое странное начало уже утомило, рядом дети собирались на его глазах совершить свой первый половой акт, женщина в свадебном платье была в полном затмении и к жениху не торопилась.

С.С. почувствовал, что его плющит сокрушительное ожидание происходящего на экране, дама не желала бежать навстречу своему счастью, затмение не заканчивалось, луне еще предстояло девять минут покрывать красное солнце.