— У тебя в детстве аквариум был? — тут жепредположила Майя, которой после поцелуя с Половцевым страстно хотелось узнатьо нем все.

— А Ольга Петровна? — спросил Сильвестр.

— И она тоже… того. Умерла, короче. Полные легкие водынабрала, покуда ее нашли. А дело было так. Прямо посреди ужина она внезапноповела себя… странно. Взяла бокал с минеральной водой, вылила содержимое прямона пол. Затем выскочила из-за стола и убежала в неизвестном направлении. Минутчерез тридцать муж пошел ее искать, но ее нигде не было. Тогда ему пришла вголову идея заглянуть в галерею. Вообще-то она по вечерам закрыта, гостей тудане пускают. Но на этот раз дверь по техническим причинам оставили без присмотра.Короче, муж сунул нос в эту дверь и увидел на плиточном полу платье своей жены.Потом и нижнее белье — в разных углах галереи. Ольга Петровна плавала вбассейне.

— Мертвая? — трагическим шепотом спросила Майя, несводившая глаз со старшего лейтенанта.

— Мертвее не бывает.

— Голая и мертвая, — пробормотал Сильвестр,принимаясь хрустеть пальцами. Пальцами он хрустел, когда начинал активноразмышлять над тем, что его заинтриговало. Половцев, собственно, этого идобивался.

— А Ольге Петровне не звонили по телефону, прежде чемона выскочила из-за стола? — поинтересовался Сильвестр.

— Совершенно точно — нет.

— А ссоры никакой не было? Может, она с мужемповздорила?

— Исключено. Муж вел себя примерно, шутил, улыбалсясвоей половине. Хотя повод прикончить женушку у него был, — добавил он снекоторым сомнением в голосе.

— Неужели? — спросила Майя, довольная сытымвыражением на лице старшего лейтенанта. — Не такая она старая, чтобынадоесть мужу до смерти.

— Бывает, за год надоедают, — ответил тот, быстровзглянув на нее. — Но это если с самого начала любви нет, а только так —суррогат. А если любовь… Тут обычно убийства по страсти. В состоянии аффекта.

— Не уходи в сторону, — напомнил Сильвестр.Невозможно было не заметить, что Половцев с Майей обращают друг на другаслишком много внимания. Между ними была натянута невидимая нить, и даже дышалиони, кажется, одним воздухом.

— Никуда я не ухожу, — успокоил его старшийлейтенант. — Я про Василия Матвейкина рассказывал. Так вот. Этот господиндавненько уже изменял супруге, а в последнее время и вовсе голову потерял.Роман у него завязался с женой лучшего друга. Все как в кино. Такая драма —убиться веником.

— Жена об этом знала? Ольга Петровна?

— Разве сейчас выяснишь, чего она знала, а чего нет? Унее тоже, правда, рыльце было в пушку. Матвейкин утверждает, что она первая насторону бегать стала. Любовника имела по фамилии Клевцов. Какая-то шишка встроительном бизнесе. Но примерно год назад этот Клевцов погиб. У них настройке нарушения выявили, он мог под суд пойти с лишением имущества. Забралсябедолага на верхний этаж недостроенного дома и выбросился из окна. После этогоОльга Петровна как-то присмирела. Грустила очень. Подруги говорят, мужу сценревности не устраивала. О разводе, правда, тоже не думала. Так что… решай сам,что тут важно, а что нет.

— А четвертый утопленник? — спросила нетерпеливаяМайя.

— С четвертым все немного по-другому. Тоже в ваннеутонул, только раздевался дома, и одежду на стул положил. Да и выпил он,кстати, перед смертью.

— Бутылка стояла в баре, — мрачно добавилСильвестр. — Рюмка на подоконнике. Рядом с пепельницей лежала облатка суспокоительными таблетками, и двух штук в ней не хватало.

На Половцева его слова произвели большое впечатление. Онвыпрямился на стуле, как ученик вопящего класса, в который неожиданно вошелдиректор школы. Потом потряс головой, пытаясь прогнать наваждение. Инедоверчиво произнес:

— Об этом в газетах не писали. Я, конечно, ценю твоиумственные способности и верю в логическое мышление, но это… как?

— Спокойно, Ватсон, — ответил Сильвестр без тениулыбки. — Андрей Томилин был моим армейским другом. Ты же про негоговоришь?

— Ну да, — ответил все еще ошарашенныйСтас. — Андрей Томилин, правильно. Я его и имел в виду. Так вы друзьямибыли?!

— Я пытался восстановить события. Как все произошло. Попросьбе его тетки.

Половцев указал подбородком на дверь и вопросительно поднялброви.

— Да, это она, — ответила вместо боссаМайя. — Вера Витальевна гостит у нас именно поэтому. Ждет, пока СильвестрСеменович вынесет вердикт.

— То есть ты расследовал это дело и мне несказал? — В голосе старшего лейтенанта прозвучала обида.

— С чего я должен был тебе говорить? — удивилсяСильвестр. — Ты меня не спрашивал. И я не знал, что место преступления навашем участке находится. Как у вас там делится территория…

— Все равно это не по-человечески. Раз ты что-то нашел,должен был в милицию прийти.

— И меня бы там сразу по головке погладили…

— Ну, мне-то ты расскажешь? — спросил Половцев. Вего голосе слышалось законное опасение. Сильвестр вполне мог ответить «нет», ипопробуй его за это прижми к ногтю.

— Хочу предупредить, что одной загадкой у тебя сейчасстанет меньше и одной проблемой больше, — ответил тот. — Потому что язнаю, что случилось с Томилиным, только доказать ничего не могу.

— Вот так всегда. Ты выдаешь свои теории, а я потомпроверяй, — сварливо сказал Стас. — И что ты думаешь? Я имею в видуТомилина.

Сильвестр тяжело вздохнул и ответил:

— Полагаю, он был убит.

Майя разволновалась. Столько дней она ждала, когда босснаконец придет к какому-нибудь выводу, и вот — пожалуйста. Он выдал свое мнение— коротко и ясно.

Понимая, что сейчас последуют объяснения, она с надеждойспросила:

— Может быть, позвать Веру Витальевну? Наверное, ейтоже лучше послушать.

— Позови, — согласился Сильвестр. — Она имеетправо знать о том, что произошло.

— А ты уверен в том, что собираешься сказать? — снедоверием спросил Стас и тотчас сам себя оборвал: — Конечно, ты уверен. Чтоэто я, в самом деле… Преступник кто? Рецидивист или какой-нибудь наркоман,вычисливший через Интернет владельца сайта по продаже часов?

— Думаю, его убили… друзья.

Майя, которая уже выходила из комнаты, так и замерла наместе. Потом обернулась и с ужасом уточнила:

— Мережкин и Василенко?!

— Возможно, у них были сообщники. Но я так не думаю.

— Веру Витальевну это сразит наповал.

Она почти угадала. Когда тетя Вера возвратилась домой,раскрасневшаяся после боев на лестнице, и узнала, в чем дело, ее возмущению небыло предела.