Он не знал, что чувствовала Майя, но ему было чертовски хорошо.И когда Сильвестр постучал в дверь и их довольно жаркие объятия распались, всеникак не мог прийти в себя. Они стояли и смотрели друг на друга, словно увиделивпервые.

— Эй, ребята! — позвал Сильвестр. Парнем он былтактичным, так что Стас сразу понял, что Сильвестр просто не догадывается отом, чем они тут занимались. — Время уже не детское. Я спать хочу.

— Входите, входите, — разрешил Половцев, а самотошел к столу, чтобы у того не возникло никаких подозрений. Зачем зрярасстраивать такого приятного человека?

То, что Сильвестр расстроится, если узнает об ихзарождающемся романе, он даже не сомневался. И то сказать — кому охота делитьсвою помощницу с оперативником? А потом, возможно, вообще ее потерять.

— Ну и что? — спросил Сильвестр, поглядев на Стасапристально. — Какого черта мы явились сюда на ночь глядя? Что там с этимивитаминами?

— Э-э-э… — протянул «виновник торжества»задумчиво. — Это был просто предлог.

— Предлог для чего?

— Для того чтобы вы пришли.

— Но вы были пьяны в стельку, когда мы пришли.

— Ну и что? Это к делу не относится. Сильвестр смотрелна него озадаченно.

— Так зачем вы записку-то писали?

— Хотел проверить, могу ли я называть вас своимидрузьями, — на ходу сочинил старший лейтенант. — И положиться на вас.

— Ну и как? — не без любопытства поинтересовалсяСильвестр.

— Ну… Учитывая, что вы пытались выломать дверь…Вероятно, могу.

Майя хихикнула.

— Вот спасибо! — сказал ее босс с большимчувством. — Теперь я засну спокойно. Новый друг обретен, что еще нужночеловеку для счастья?

Когда они с Майей возвращались домой, Сильвестр все никак немог успокоиться.

— Интересно, он сам бегал к нам, чтобы сунуть этузаписку под дверь?

— Какая разница? — ответила Майя, подставляя лицоветру и улыбаясь во весь рот.

— К этому типу стоило сходить просто для того, чтобы тыпришла в такое прекрасное расположение духа, — ворчливо заметил он.

Тетя Вера встретила их на пороге. Она была взъерошенной иочень взволнованной.

— Где же вы были? Я на секундочку прикорнула, глазаоткрываю — их уже нет.

— Ходили к нашему другу старшему лейтенантуПоловцеву, — ответил Сильвестр, с иронией произнеся слово «друг».

— Вдвоем? — почему-то ужаснулась ВераВитальевна. — Зачем же вы пошли?

Она имела в виду, зачем Сильвестр пошел, но он ее понялнеправильно и честно ответил:

— Половцев прислал Майе странное письмо про витамины,мы очень удивились и решили выяснить, что случилось.

Майя достала и молча подала злополучную записку ВереВитальевне. Та прочитала и вытаращила глаза:

— Он вам вот это вот написал?! Но почему?!

— Ну, выпил человек больше положенного, — ответилСильвестр. — С кем не бывает?

— Жизнь дается человеку один раз, — сердитозаметила тетя Вера, возвращая записку. — Скотина это знает, но все равноживет черт знает как.

Аленочкин ехал в гостиницу паковать вещи — завтра оннамеревался вылететь домой. Майский снова предложил встретить его на машине ипомочь вывезти груз с таможни, но он снова отказался. Потому что отлично знал:в это дело ни при каких обстоятельствах нельзя впутывать посторонних.

Его состояние можно было сравнить с состоянием боксера,который в первом же раунде получил нокаут и теперь судорожно пытаетсясообразить, стоит ему продолжать неудачно начатый бой или признать поражение,не дожидаясь более тяжелых для здоровья последствий.

То, что произошло накануне в джунглях, поставило крест наего бизнес-проекте, на его мечте. Он бессилен что-либо изменить. Придетсясмириться.

Звонок телефона оторвал Вячеслава от нелегких раздумий.Номер телефона, высветившийся на дисплее, был ему незнаком.

«Интересно, кто это?» — равнодушно подумал Аленочкин иприложил трубку к уху.

Раскаленный мексиканский воздух словно прорезал свежиймосковский ветерок:

— Вячеслав? Алле, алле! Вячеслав?

— Господи, это вы. — Он узнал голос своегонезависимого эксперта, которому отдал зерна из фигурки еще до отъезда. —Не кричите так, я отлично слышу.

— Извините, я буквально на минутку. Просто естьинтересные результаты, хотел с вами поделиться. И спросить, нельзя ли дать мнебольше материала для дальнейших исследований. В смысле — зерен этих. Того, чтовы дали, к сожалению, маловато, чтобы делать окончательные выводы.

— Нельзя, — мрачно отрезал Аленочкин. — Пока,во всяком случае. Потом посмотрим. Я завтра возвращаюсь в Москву, тогдапоговорим.

— Поверьте, результаты действительно очень любопытные.Просто я подумал — может быть, заказать их побольше…

— Вряд ли получится, — ответил вконецраздосадованный Аленочкин. — Материал вообще-то есть, но… Просто дождитесьменя, ладно? Тогда мы все с вами обсудим.

* * *

Майский с таким нетерпением ждал возвращения экспедиции изМексики, что просто не мог сдержать эмоций. Ходил по кабинетам и доставал всехразговорами.

— Думаю, через несколько дней ребята уже переправят вМоскву документацию, записи, пленки, кое-какие образцы, — рассказывал онКоврову, который слушал ученого вполуха, а сам продолжал заниматься своимиделами. — Потрясающе интересно. Вы представляете, какое богатство попадетк нам в руки?

— Не представляю, — ответил Ковров холодно. —Хотя тоже очень хочу, чтобы ребята поскорее вернулись. И привезли назадАленочкина.

— Откуда вы знаете, что Вячеслав в Мексике? —опешил Майский.

Бизнесмен скрывал, что отправляется вместе с экспедициейфонда, и просил никому об этом не рассказывать. Как же случилось, что Ковров вкурсе?

— Да ладно, секрет Полишинеля, — бросилтот. — Я знаю, что в Мексику поехала экспедиция фонда, и слышал один раз,как ты в коридоре с Аленочкиным по телефону разговаривал. Ну и, так сказать,сопоставил факты.

«Вот тебе и тайна, — растерянно думал Майский, выходяиз кабинета. — Интересно, это только Ковров такой умный? Или им сАленочкиным вообще не удалось замаскироваться? Тот с него шкуру спустит. Скажет— ты разболтал, не оправдаешься».

Сердитый, он ввалился к Ускову, который как раз собиралсяуходить.

— Не знаешь, где сейчас Аленочкин? — с ходуспросил Майский.