Однако Веру Витальевну его заверение, кажется, не успокоило.Она нахмурилась и сложила руки перед грудью. Получилось довольно грозно. Междутем Майя не сводила с Половцева глаз.

— Я заинтригована, — призналась онанаконец. — Раздевающиеся утопленники…

— Это ты сам придумал? — поинтересовалсяСильвестр. — Или у нас в милиции теперь всяким делам подбираютхудожественные названия?

— Слово «утопленник» по понятным причинам мне ненравится, — перебила их Вера Витальевна. — Оно наводит меня нагрустные мысли. Оставлю я вас. Пойду лучше на лестничную площадку.

— Включились в общественную борьбу? — спросил подкованныйСтас. — Дело это дохлое. У Чепукина девять жизней и полное отсутствиенервной системы, как у червяка.

— Два по биологии, — пробормотала Майя.

— Это мы еще посмотрим, — возразила ВераВитальевна, выбравшись из-за стола.

Через минуту входная дверь хлопнула, и Сильвестр с Майеймногозначительно переглянулись. Тетя Вера была тем еще подарочком. И надоелаона им изрядно. Как горькая редька надоела. Майя уже намекала ей назатянувшееся «погостить», но та желала ждать окончания расследования. А вот обокончании расследования Сильвестр ничего пока не говорил.

— Ну, так чего? Ты будешь мне помогать? — спросилСтас, стараясь не глазеть на Майю. Несмотря на то что они так и не объяснились,любовное послание он ей все-таки писал! Хорошо, что она об этом не догадывается.Как бы, интересно, он себя сейчас чувствовал? Наверное, как идиот.

— А у меня есть выбор? — поинтересовалсяСильвестр. — Можно подумать, если я скажу «нет», ты отстанешь.

— Ты не можешь сказать «нет». Иметь в друзьях старшеголейтенанта безумно выгодно, — напомнил Половцев. — Я вам по жизниочень помогаю.

— Ты помогаешь, только когда мы из-за тебя вочто-нибудь вляпываемся.

— Кстати, — спохватилась Майя. — Не хочет лидорогой гость покушать? У меня биточки есть…

— Подожди, — запротестовал Сильвестр. — Онуже кексов наелся. И вообще. Как он будет рассказывать с биточками во рту?

— В промежутках, — быстро сказал вечно голодныйПоловцев.

Чертова тетя Вера! Из-за нее он смотрит на Майю новымиглазами. Представляя против воли, что она будет кормить его биточками каждыйдень. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Кроме того, Сильвестр ее ни за что неотдаст.

Майя разогрела для Половцева обед и поставила на столтарелки. Он жадно ел и заодно рассказывал. Ему действительно удавалось довольнолегко совмещать два этих непростых занятия. Сила привычки. Стас давно уже необедал по-человечески. Еда всегда была приложением к чему-нибудь. За едой онсмотрел телевизор, листал газету, разговаривал по телефону, решал важныепроблемы. Иногда бежал на задание и забрасывал в себя что-то прямо на ходу.Желудок не желал терпеть такого свинства и постоянно находился со Стасом вконфронтации.

— За последние несколько месяцев в городе произошлочетыре странных случая, — объяснил он, проглотив биточек целиком. — Ивсе они связаны с водой. Тебе сразу подробно рассказывать? — с сомнениемспросил он. — Или сначала так, по-быстрому?

— По-быстрому, — ответил Сильвестр. — Я сампотом решу, какие мне подробности нужны. Наверняка не те, что ты захочешь наменя вывалить.

Стас посмотрел на него с неудовольствием, но спорить нестал.

— Значит, так. Представь себе человека, который утонулв фонтане в большом парке в центре города. Поздний вечер, народу никого,происшествия никто не видел.

— Пьяный был? — тотчас предположила Майя.

Половцев сразу оживился, в его голосе появился азарт:

— Ничего подобного. Хоть это и рок-музыкант, чтопредполагает всяческие, так сказать, отклонения, этот был трезвый какстеклышко. Чистая кровь, с головой все в порядке. Однако…

— А как его зовут? — спросила Майя. —Известный хоть рок-музыкант?

— Руководитель группы «Вишневый сад» Андрей Савиных.

Майя присвистнула, показывая, что знает, о ком речь.

— Савиных утонул в фонтане? — с недовериемспросила она. — Почему я ничего не слышала? Говорили, умер дома, во сне,будто что-то с сердцем.

— Потому что это официальная версия такая, — важноответил Стас. — Нечего раздувать нездоровые сенсации.

— Мы не на Диком Западе, — поддакнул Сильвестр.

Выражение лица у него, впрочем, было скучным. У старшеголейтенанта немедленно появилось желание это выражение «подправить». Поэтому онотложил вилку в сторону и сообщил:

— Савиных был голый и плавал вниз лицом.

— А одежду нашли? — немедленно заинтересовалсяСильвестр.

— Нашли. На автобусной остановке. Время было позднее,конечно, но вообразить, что этот тип приехал на автобусе, разделся догола иотправился в парк топиться, довольно сложно.

— А почему ты считаешь, что он разделся именно наавтобусной остановке? — удивился Сильвестр. — Если это убийство —чего нельзя исключать, — то преступник вполне мог перенести одежду жертвыкуда угодно.

— Я думаю, он разделся сам, — заявилПоловцев. — И даже могу объяснить, почему я так думаю. Это из-за второгоутопленника. Николай Петрович Баландин, юрист, бесславно окончил жизнь, захлебнувшисьв собственной ванне. Этот разоблачился еще по дороге домой, расшвыряв всюодежду по подъезду. Трусы валялись на коврике перед дверью, а пиджак аж напервом этаже. Складывается впечатление, что офигевший юрист бежал вверх полестнице, стаскивал с себя барахлишко и бросал на пол. Мы проводилиследственный эксперимент, заставляли Сашку Бутова бегать и раздеваться. Картинасовпадает. После совершения преступления, — наставительно добавилон, — душегубы обычно сматываются. Вряд ли убийца задержался, чтобы поподъезду шмотки раскидать. Так что, выходит, Баландин разделся сам. Ну, иСавиных, наверное, тоже. Если эти два события как-то связаны. А следовательрешил, что связаны. Ну как, не слабо?

Сильвестр согласился, что не слабо, и потребовалпродолжения. Майя странно посмотрела на него. Невозможно было не подумать оТомилине, ведь он тоже утонул в ванне, хотя там все было ясно — таблетки,алкоголь… И все-таки.

— Третий труп вообще убойный, — все большевоодушевлялся Половцев. — Представьте себе ресторан в центре города. Оннаходится во внутреннем дворе офисного здания, попасть туда непросто. Уютныйтакой ресторан, дорогущий, к слову сказать. Оперативникам, короче, там обедатьне по карману. Публика вся из себя, французский повар, официанты говорят на трехязыках, хозяин — сноб и сволочь. Дверь ресторана выходит в крытую галерею. Вэтой галерее — бассейн с золотыми рыбками. И рыбкам тем сильно не повезло.Потому что прямо среди ужина одна приятная дама сорока лет, Ольга ПетровнаМатвейкина, в него бухнулась. Две рыбки вместе с водой выплеснулись и сдохли.Жалко, — добавил он.