Петрович, это Куприянов. У меня мало времени. Нужно ваше решение.

– Это не Куприянов. Это пулемёт «Максим». Говори медленнее.

Василий изложил коротко все, что произошло в вагоне. Панкратов ненадолго задумался, потом сказал:

– Паси его, Василий. Не трогай пока. Я подключу наружку в Николаеве. Передашь его им, понял?

– Так точно.

– Молодец Куприянов, молодец. Сейчас смотри не спугни.

– Всё будет в лучшем виде, Илья Петрович. Не забудьте, вагон шестой. У меня купе седьмое, у него шестое.

– Куприянов! – недовольно захрипел начальник. – Всё я помню. Со склерозом ещё не подружился.

В Николаеве Болотин не вышел. Он спокойно поехал дальше. В купе к Куприянову зашла супружеская пара. Мужчина протянул Василию билет. Василий сразу всё понял. Надо было освободить место для наружки. Куприянов взял свои вещи и ушёл в другой вагон. Всё было сделано быстро и тихо. Болт доехал до Одессы. Там Куприянов уже не мог вмешиваться в процесс. Василий снова связался с начальником. Панкратов сказал, чтобы Василий сдал обратный билет и после похорон остался в Одессе.

– Пойдёшь завтра в управление. Там тебя будет ждать подполковник Вайзман, – инструктировал подчинённого по телефону Панкратов. – Делай все, что он тебе скажет. Держи меня в курсе. До завтра. И аккуратнее там. Понял?

Подполковник Вайзман представлялся Куприянову этаким полулысым, с остатками кучерявых волос по «бортам», пучеглазым одесситом. Фамилия обязывала. Но на деле Вайзман Евгений Ефимович оказался моложавым, широкоплечим, сероглазым с пепельно-русыми волосами мужчиной. Улыбчивый подполковник ещё издалека заметил стоящего под дверями своего кабинета Василия. Он бодро протянул руку Куприянову и вместо приветствия сказал:

– Друг Ильи Панкратова – мой друг! Меня зовут Евгений Ефимович. А ты, так понимаю, Василий?

– Да. Василий Куприянов.

– Заходи, Василий, – открывая дверь кабинета, сказал Вайзман. – Будем заниматься своим привычным делом: думать, как жуликам жизнь испортить.

Василия изводила неизвестность. Он до этого утра не знал где Болт, чем он занимается и в городе ли он или уже куда-то уехал. Вайзман тем временем достал из шкафа бутылку минеральной воды.

– Будешь? – спросил он у Куприянова.

– Нет. Спасибо. Илья Петрович сказал делать всё, что вы мне скажете.

– Правильно он тебе сказал, – спокойно ответил подполковник, наливая в стакан минералку. – И что?

– Так скажите, что мне делать. Что я тут маюсь без дела?

– Жарко сегодня, – Вайзман взял стакан, до краёв наполненный водой и, медленно запрокидывая его, выпил до дна. – Василий, не забывай главный принцип нашей работы: голову держи в холоде, живот в голоде, а ноги сами остынут.

Куприянов улыбнулся.

– Ну вот, – продолжил Вайзман, – на это лицо приятно посмотреть. Теперь слушай первое распоряжение. Садись и жди. Вопросы?!

– Есть.

– Задавай!

– Что с Болотиным? Его не упустили?

– Отвечаю: сидим и ждём. Ребята из наружки его крепко прихватили. Как только выяснят, с каким винтиком встречается ваш болтик, так и будем думать что дальше. Решение только за Панкратовым и тобой. Как говорят у нас: не спеши делать то, что за тебя сделают другие.

– Теперь понятно, – сказал Василий и, подвинув стул к открытому окну, присел.

Ждать долго не пришлось. Через десять минут раздался телефонный звонок. Вайзман пару минут слушал молча.

– Понятно, – уже с серьёзным лицом ответил Вайзман. – Не упустите. Сейчас мы решим, что с этим делать.

Евгений Ефимович положил трубку и пристально посмотрел на Василия.

– Ну что? – не выдержав молчания подполковника, спросил Куприянов.

– Твой Болт вывел нас на очень интересного человечка.

– На кого?

– Ты знаешь кто такой Гарибальди?

Василий на мгновение замешкался. Того легендарного итальянца он, конечно, знал. А Вайзман спрашивал совершенно про другого.

– Нет. Раньше не слышал. Если этот Гарибальди из той же шайки, то надо их брать.

– Как говорил мой дедушка, – сказал Вайзман пододвигая к себе телефонный аппарат, – «Женечка, все умеют считать, но не все знают, что делать с посчитанным». Бери параллельную трубку, Василий. Будем совет держать.

Куприянов взял трубку на соседнем столе и стал ждать, пока после серии гулких звуков на том конце он не услышал голос Панкратова. Вайзман обстоятельно объяснил другу всю обстановку и ждал решения Ильи Петровича.

– Вот чудеса-то! – говорил Панкратов. – Сам Гарри Бальдин появился на горизонте.

– Ты представляешь, Илья, я-то уже думал, что Гарибальди помер давно, – по глазам и голосу Вайзмана было видно, что подполковник рад этой «находке». – Агентура докладывала: нет Гарри больше. А он взял и нарисовался. Живёт себе в сорока километрах от Одессы и клепает потихоньку отмычки да фомки. Левша наш родненький.

– Я думаю, Женя, надо их брать. Обоих, – решил Панкратов. – Дальше уже ничего интересного от них не дождёмся.

– Согласен. В камере они будут полезнее нашему советскому обществу.

– Куприянов, – обратился Илья Петрович к Василию.

– Слушаю.

– Оставайся в распоряжении Вайзмана. Как возьмёте Болта, я сразу подъеду.

Не знал Василий, что этим же вечером всё круто переменится. Позвонит Панкратов и прикажет срочно возвращаться. Случилось что-то чрезвычайное. А ночная операция по захвату Гарибальди и Болотина провалится. В доме, куда нагрянут оперативники, будет пусто. Видимо опытный жулик Гарибальди узнал про слежку и, захватив с собой Болотина, скрылся.

ГЛАВА 18

1976 год. 12 июня. 12:12

Ещё ни разу за всю свою долгую карьеру следователя, Елена Яновна не видела столь многочисленной оперативной группы на месте происшествия. Она догадывалась, да что там догадывалась, она знала наверняка, в чём здесь причина. У причины даже было имя – Галина Чадова. Когда группа приехала по адресу на улицу Петровская, молодая хозяйка квартиры вела себя вызывающе. Она, не выпуская сигарету из рук, громко бранилась, закатила истерику. Больше всех доставалось участковому. Бедный капитан милиции, мужчина в возрасте, краснел и обливался потом. Он тихо слушал все то словесное дерьмо, которое выливала на него хозяйка квартиры. Но ругань Чадовой, это ещё полбеды, она мешала работе экспертов и следователя. Зиновьева, благодаря своему огромному опыту, выжидала. Неспроста эта разодетая дама, инструктор райкома, так себя вела с представителями власти. «Как говорят китайцы, – подумала Елена Яновна, – тридцать процентов дел неразрешимы, а остальные решаются сами собой. Подождём». Зиновьева достала из портфеля папиросы и вышла на лестницу. По пути она из прихожей захватила с собой бедного участкового.

– Я так понимаю, что здесь большие покровители у дамочки? – спросила следователь у милиционера, прикуривая сигарету.

Участковый ничего не ответил, он только посмотрел на Елену щенячьим взглядом и еле заметно кивнул.

– Кто? – этот вопрос уже звучал более настойчиво.

Милиционер поднял дрожащий палец вверх.

– Он, – шёпотом произнёс участковый и добавил, оправдываясь. – Так говорят.

– Понятно, – ответила Зиновьева, получив «исчерпывающую» информацию. – Тогда ждём гостей.

Молодой человек с аккуратной стрижкой, чёрной кожаной папкой в руках, пронизывая всех присутствующих в квартире Чадовой колючим взглядом, остановившись посреди гостиной, спросил:

– Кто здесь главный?

– Я, – не вставая со стула, ответила Зиновьева. Затем внимательно рассмотрев молодого человека, продолжила. – Руководитель следственной группы, подполковник юстиции Зиновьева. А кто вы?

– Простите, как вас по имени-отчеству? – спросил мужчина.

– Вы не ответили на мой вопрос, – в голосе Елены зазвучали металлические нотки.

– Я не могу это сделать при всех.

– Не понимаю, – всё также сухо сказала Зиновьева.

– Товарищ подполковник юстиции, давайте отойдём в другую комнату. У меня для вас важная информация.

Елена Яновна давно поняла, откуда этот щёголь. Она специально затеяла эту перепалку, чтобы завладеть инициативой. Опытный следователь понимала, что сейчас в другой комнате начнётся перечисление высоких должностей, обладатели которых заинтересованы в скорейшем раскрытии кражи. Потом звонки куда-то и давление. Следом, вероятно, приедет начальство и весь сегодняшний день коту под хвост. Одним словом, весь этот сценарий Зиновьева уже знала. Менялись только актёры, а драматургия оставалась прежней. Так