— А, да, Ронан, — окликает нас ректор. — Королевская чета тоже будет присутствовать на балу. Так что будь добр, думай хорошо над своими шуточками.

А вот тут мой напарник реагирует очень странно: он морщится и ругается себе под нос. У него какие-то недопонимания с правящей семьей? Но додумать не успеваю, Ронан хватает меня за руку и тащит из кабинета ректора.

— Что теперь делать? — рассеянно спрашиваю я. — Никак не получится сбежать?

Ронан задумчиво качает головой и цыкает.

— Нет, — он прищуривается и сжимает челюсти. — Надо думать.

— Из-за короля с королевой? — чтобы не юлить спрашиваю сразу.

Он кивает, но ничего не объясняет. Это так не похоже на Ронана, что я даже не знаю, что дальше делать.

— Ронан, а что принято показывать на балу? Не полеты на драконе же? — молчание, повисшее между нами настолько неприятно, что я пытаюсь хоть как-то его нарушить.

— Обычно — ничего. Очень редкое мероприятие, — невесело ухмыляется он. — Но кое-кто у нас же везунчик, да?

Пихаю его в плечо.

— Ну тебя! Как будто мне без твоих подколов мало приключений.

— Еще не все собрал, — Ронана почти возвращается к своему шутливому настроению.

Оказывается, все это время мы шли к залу, где уже начали готовить основу для сцены. Ронан кратко объясняет работникам, что нас послали на выполнение этого “шикарного” задания и окидывает масштабы работы.

— Ну что, напарник, сегодня все равно прогуляли все занятия, тогда примемся за работу? — лукаво смотрит на меня Ронан. — Подашь мне во-о-о-он ту небольшую палочку?

Оглядываюсь и вижу огромную толстенную деревянную балку толщиной, наверное, как я сама. Не удерживаюсь и закатываю глаза.

— Ладно, расслабься, — отмахивается Ронан. — Справимся.

Мне бы его оптимизм. Хотя, честно говоря, я ему безоговорочно сейчас верю. Зная, что он выполняет на тренировочной площадке, сомневаться в нем не приходится.

Ронан уверенно принимается за работу, периодически прося меня подать ту или иную мелкую деталь. Так проходит почти весь вечер, а потом мы возвращаемся в нашу комнату.

— Так, ты сегодня в душ идёшь? — спрашивает он.

— М-м-м… наверное, да.

Вспоминаю о недавнем происшествии и краснею. Ронан усмехается и подходит ближе, касаясь моей щеки кончиками пальцев.

— Тогда иди вперёд, пока твоё кольцо ещё держится. Потом я, а ты пока подготовишься ко сну.

Смущаюсь от этого и киваю. Ронан с усмешкой указывает на шкаф взглядом, из которого я достаю полотенце и убегаю. Уже в душевой решаю, что мыться не буду, потому как замечаю там парней, быстро умываюсь и бегу обратно.

Ронан тем временем успевает поставить ширму между нашими кроватями. Я недоумённо смотрю на неё. Он, в свою очередь, поднимает бровь:

— В чём дело? Ты быстро.

— А, это… я просто решила… решил… показалось, что кольцу пора отдыхать, вот и…

Дракон подходит ко мне. Берёт за руку и стягивает с пальца кольцо. Иллюзия спадает, на губах Ронана появляется улыбка.

— Тогда готовься ко сну. Я мешать не буду.

Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, но, видя, что я напрягаюсь и чуть отстраняюсь, не настаивает и просто касается моего лба своим. Пока что картинка с тем, как он целует Милену, не выветрилась из моей головы. Даже несмотря на всю его трогающую заботу.

Переодеваюсь ко сну и забираюсь под одеяло как раз к возвращению Ронана. После всех эмоциональных событий дня, кажется, я должна лечь и отрубиться. Но мне, наоборот, не спится.

Слышу сопение Ронана за ширмой и понимаю, что он тоже не спит. Подмывает спросить его о Милене. Спросить, действительно ли он не собирался ее целовать и уверен ли, что хочет порвать с ней. Ведь метки — это же не просто так.

И если в отбор только с метками, то мне-то там точно делать нечего — у меня ее нет.

Но вместо этого спрашиваю другое.

— Ронан.

— М? — откликается он.

— Что ты еще не рассказал мне о Турнире? Хочу знать, к чему мне теперь готовиться, — я вся напрягаюсь, потому что отвечает он не сразу.

— Обычно просто Турнир ближе к Новому году и все, — отвечает Ронан. — Но…

Ох, не нравится мне это его “но”. Никогда не бывает после него продолжения, которое бы понравилось.

— Договаривай.

— Короче, в этом году они, похоже, решили запустить все по полной программе, — тяжело вздыхает Ронан. — Про испытание на балу ты в курсе. Но еще будет испытание в пещере Оракула. Самое непредсказуемое. Что там будет, никогда не получается предугадать заранее.

Такое ощущение, что ему самому это не очень нравится, беспокоит. Остается только понять, почему какие-то “они” так решили.

— Скорее всего, из-за меня, — добавляет мой сосед. — Ну и немного из-за тебя.

— Ладно из-за меня, я первокурсник, которого поставили в пару с выпускником. Но ты-то что?

Он снова замолкает, как будто делает вид, что заснул. Я решаю не мучить его вопросами: я тоже ему далеко не все о себе рассказала.

Медленно, слушая тишину комнаты и чуть слышное дыхание Ронана, я погружаюсь в сон.

Я оказываюсь перед ледяным дворцом. Солнечные лучи проникают сквозь прозрачные, будто стекло стены и исчезают где-то внутри. Внешняя оболочка слепяще яркая, но внутри прячется опасность.

Поднимаюсь по лестнице к широким дверям, которые гостеприимно открываются передо мной. Даже если бы я захотела, у меня нет ни шанса повернуть назад, уйти, убежать, хотя краем сознания я понимаю, что мне нужно это сделать. Уже знакомый шепот, гипнотизируя, зовет меня к себе. Холодно настолько, что обжигает руки, немеют пальцы, изо рта вырывается пар и тут же осыпается мелкими ледяными крупицами.

Я уверена, что стоит мне войти в замок, и холод отступит. Мне будет хорошо и свободно. Внутри сверкает иней, будто по стенам, полу и куполообразному потолку первого зала рассыпали алмазную крошку. Я уже заношу ногу, чтобы войти, но слышу чей-то голос. Знакомый. Слышу, что меня зовут по имени.

Оборачиваюсь и лечу в пустоту.

Распахнув глаза, вижу, как по полу скользят едва розоватые лучи восходящего солнца и падают на опрокинутую ширму. А еще… чувствую, что меня прижимают к очень горячему телу… Ох, Богиня! Какого демона?

Глава 36. Ронан. Неспокойная ночь

Я догадывался, что жить с Лизой в одной комнате будет непросто, но чтоб настолько…

Нет, дело не в её магии, хотя и в ней тоже. Проблема в том, что чем я ближе к ней, тем сложнее мне держать себя в руках. Ширму эту идиотскую поставил лишь затем, чтобы, проснувшись посреди