Или почти все. Потому что откуда-то издалека — сквозь пласты прожитых лет — в сознание прорвался новый звук. Лёгкий стук. Нервный и раздражающий.

Мари открыла глаза. Вопреки запрету тени.

Или не открыла?

Потому что больше не было ни женщины в сером плаще, ни водной глади, разделенной на две половины серебряной полоской — подарком полной луны. Зато появились костлявые пальцы с неровными ногтями, под которые глубоко забилась грязь. Это они создавали шум. Отбивали дробь по старой, если не сказать, древней столешнице — живого места не найти из-за трещин и въевшихся пятен.

В крохотную комнатушку, освещаемую единственной свечой, сквозь щели в деревянных, обшарпанных стенах проникала сырость. Снаружи лил дождь, сердито молотя по грязному стеклу в махоньком окне. Внутри явно было ненамного теплее, чем снаружи. Изо рта женщины в грязных лохмотьях, сидящей к старого стола, вырывался пар.

— А здесь мило, — насмешливо процедил пожилой мужской голос. — Самое место для внучки легендарного пророка.

Мари попыталась разглядеть мужчину, заговорившего с Вирту. Но пока видела лишь седой затылок и прямую спину под черным дорожным плащом. Появлению приёмной матери стихийница не удивилась. В последнее время та приходила, не спрашивая разрешения.

— Куда пускают, там и ночуем, — отмахнулась гадалка, продолжая стучать ногтями по деревянной поверхности. — На голову не льет, и ладно. А ты бы лучше не хорохорился. Самому однажды придётся покинуть Дворец. Станешь скитальцем, как и я.

— Знаю, — спокойно ответил поздний гость, двигая к столу шаткий табурет и усаживаясь напротив шу. — Но это не худшее из зол.

— Говори, зачем явился, Фабьен! — потребовала гадалка тоном далёким от дружелюбного.

— К чему грубости, дорогая? — мужчину нисколько не коробила негостеприимность Вирту. Наоборот, забавляла. — Поводов для беседы множество. Например, девочка, которую ты выдаешь за дочь. Не спорь. Я знаю, кто её родители. Не хочу даже представлять, в какую ярость придёт Король Зимы, если узнает, что его единственное дитя растёт нищенкой. Хижина садовника — не место для наследницы престола. Здесь даже Летом невозможно жить. А на дворе уже октябрь.

— Говори тише! — зашипела гадалка, подавшись вперёд. — Она не спит.

— Вижу.

Фабьен поднялся, и Мари, наконец, увидела его гладко выбритое лицо. Старое, но волевое. Морщин было много, но они пока не делали мужчину дряхлым. В нём ещё чувствовалась жизненная сила и желание свернуть горы.

— Вообще-то, сегодня я пришёл тебе, Принцесса Розмари. Тише, Вирту! Этот разговор необходим. Но вспомнит девочка о нём лишь спустя годы — когда придёт время.

Гость передвинул табурет, и теперь Мари смотрела прямо в его выцветшие глаза, которые раньше, наверняка, были зелеными. Странно, она будто и не находилась в комнате. Не чувствовала ни рук, ни ног. Не могла двигаться. Однако видела и слышала всё, что там происходило.

— Тебе придётся передать послание для теней с залива Ариссу. Это идеальный способ. Обратись я к ним сейчас — не захотят слушать. А, когда им понадобиться моя помощь, у меня пропадёт желание с ними общаться. Правда, понятия не имею, из-за чего мы с ними окончательно рассоримся. Будущее не всегда можно прочесть в деталях. Но следует поступить правильно. Люди имеют право быть ровней стихийникам. Поэтому, слушай внимательно.

"Повторяй! Повторяй всё, что он говорит!"

Приказ прозвучал в голове громко и отчётливо. Но Мари не могла понять, каким образом его выполнить, ведь у неё не было рта. Впрочем, проблема разрешилась быстро. Едва Фабьен снова заговорил, стихийница услышала собственный голос. Он эхом повторял слова позднего гостя. Но не в комнате, а где-то очень далеко.

— У теней ослабевает сила, — зазвучало в два голоса. — Уверен, Илга придумала с десяток версий. От происков детей Времен Года до какого-нибудь древнего проклятья, высказанного ещё во времена ссоры городовика Дессона с несговорчивым отпрыском. Но иногда, моя дорогая спорщица, нужно искать самое простое объяснение. И именно оно окажется верным. Ваш народ черпает колдовские силы из залива. Он же даёт целебные свойства местным растениям. Но чтобы подпитывать всё вокруг постоянно, водоём должен оставаться целостным. Перестаньте продавать соль из него направо и налево, и проблемы закончатся. Найдите другой способ заработка, если хотите и дальше оставаться загадочными тенями, а не превратиться в обыкновенных людишек.

"Проклятье!" — услышала Мари ругательство женщины в сером плаще.

Фабьен усмехнулся и подмигнул стихийнице.

— Представляю, как Илга зла. Она всегда была поклонницей заговоров. Везде мерещатся шпионы. Это глупо, когда живёшь в лесу, и тебя все боятся до колик. Эх, ей надо было родиться стихийницей. В любом Дворце смогла бы развернуться.

— Ты закончил? — оборвала гостя Вирту. Она поднялась, сложила руки на груди и гневно смотрела на него здоровым глазом. Этот взгляд не предвещал ничего хорошего.

— Не совсем, — Фабьен остался сидеть на месте. — Остался разговор к тебе. О твоей так называемой дочери. Не смей возражать! Ты меня выслушаешь. Иначе зажарю до хрустящей корочки. А теперь сядь.

Гадалка постояла, не шевелясь, с минуту, а потом нехотя подчинилась. Видимо, побаивалась гостя. Или просто понимала, что он сильнее. Мари стало не по себе. Неужели, это та самая часть забытой беседы, о которой говорила тень? Та, что должна ранить душу?

"Можешь дослушать разговор до конца, Розмари Дората", — проговорил голос из настоящего. — "Больше повторять слова не нужно. Это только между вами".

— Сколько ей уже? Почти четыре? — Фабьен спрашивал Вирту, но не смотрел на неё.

— Исполнится Зимой, — ответила та через силу.

— Значит, пройдёт ещё год, максимум, полтора, прежде чем проснётся погодный дар. Что ты тогда будешь делать, гадалка? Королевская сила — не шутка. Девочка может наворотить дел. Мало не покажется.

Вирту в ответ фыркнула.

— Когда придёт время, тогда и будем разбираться. Это всё?

— Нет. У меня тоже дар, не забыла? Посильнее твоего. К тому же, я предпочитаю рассматривать все нити будущего, а не игнорировать то, что расходится с моими суждениями. Ты в курсе, что родители этого ребёнка расстались? И что её мать собирается убить себя?

— Да, — гадалка произнесла одно короткое слово, но оно хлестнуло плетью.

— Веста Флорана важна для Весеннего Дворца. Без неё прольётся немало крови. Близнец не принесёт подданным ничего хорошего, а после его смерти начнётся хаос. Если сестры не будет в живых...

Но Вирту не дала гостю закончить.

— Это не имеет значения. Дочь важнее.

— Важнее. Ты забрала девочку, чтобы она не впитала ненависть десятков поколений клана Дората. Но ты не учитываешь простую истину. Веста не позволит ей вырасти злой. Верни Розмари матери. Дай им обеим шанс стать счастливыми.