— Ладно. — Я киваю. — Тут такое дело…

Крэйзи Тоссер — весь внимание.

— Помнишь Храм Дайвера-в-Глубине?

— Ещё бы, — на миг Ричард утрачивает оживлённость. — Помню.Ты сразу отказался его строить?

— Да. — Я отвожу глаза.

— Молодец, — кивает Дик. — Ты был прав. А я долго тянул…почти до конца.

— Почему?

— Нельзя цепляться за прошлое. За ушедший мир. — Дикнаставительно поднимает палец. — А уж строить монументальный памятник самимсебе… глупо и смешно!

Вот как, значит…

Да, конечно. Он прав. А я ещё правее, выходит. Вот толькомне почему-то стыдно… что в этом Храме нет ни одного моего кирпичика.

— Храм построен? — спрашиваю я.

— Да, уже с год. Ты там был?

Как всё просто!

— Нет, Дик. Но мне надо там побывать. Можешь это устроить?

Крэйзи почему-то мнётся.

— Видишь ли… Леонид… Вначале над Храмом работало больше стачеловек… но уже через полгода лишь семеро. Когда всё было практически готово,нас осталось только трое. Мы его и завершили… в общих чертах…

— Вы молодцы, — говорю я. — Это очень здорово, что Хрампостроен. Где вы его поставили?

— В размазанном пространстве.

— Что?

— Ты совсем не в курсе? — Дик вздыхает. Достаёт пачкусигарет, закуривает. Либо у него статус выше, чем у Маньяка, либо хозяева«Лабиринта» не такие идиоты, как владельцы «Virtual guns». — Это ведьпланировалось совсем особым проектом, Леонид…

— И что с того?

— Храм должен был быть вечным. Как сама глубина. А значит,не зависеть ни от одного сервера. Создающие Храм программы свободно блуждают посети, их фрагменты дублируются, рекомбинируются, самостоятельно организуютсядля работы. Чтобы Храм исчез, надо уничтожить все машины в сети. Точнее, болеедевяноста трёх процентов, на нынешний момент.

— Лихо, — только и говорю я. — Вы его делали на основевирусной технологии?

— Конечно. Этим занимался не я лично, большинство дайверовработали над созданием самого Храма. Программный базис для него писалипрофессионалы.

— Значит, Храм существует… значит, он не имеет точного местав Диптауне… — Я закусываю губы. — Так. Как в него попасть?

— Когда мы остались втроём, — говорит Дик, — то поняли, чтопроект пора завершать. Пускай и не всё ещё получилось, что задумали. Тогда мысоздали три точки входа, каждый придумал и спрятал в глубине свою собственную…и на этом всё завершилось. В данный момент Храм даже не существует. Но стоитподойти к одним из ворот, как он самоорганизуется в какой-либо свободной точкеДиптауна. Красиво?

— Красиво, — соглашаюсь я. — И где твой вход? Ты можешь мнеего дать?

— Конечно. Ты же дайвер. Но… ты понимаешь…

— Что? Не тяни, Крэйзи!

— Мне тогда уже надоела вся эта затея, — признает Дик. — И ясо злости запихнул свою точку входа в очень своеобразное место… на последнийэтап «Лабиринта Смерти».

— Идиот… — только и говорю я, соображая, во что превратиласьсамая большая игра Диптауна за последнее время. — Как быстро можно пройти«Лабиринт»?

— Он же теперь командный, — бормочет Дик. — Месяц… два.Леонид, если ты хочешь посмотреть, что мы наделали с Храмом так иди другимпутём!

— Чьим?

— Вторым из нас был Пауль. Помнишь его?

Я вспоминаю… хотя и смутно. Тощая жердина в шортах, всегдаходил голый по пояс, с цветной татуировкой на груди…

— Да, помню.

— Так вот, он очень долго прятал свою точку входа… подошёл квопросу очень серьёзно… наконец разместил её в подвале одного из офисов«Микрософта».

— Надёжно.

— Да, но это было то здание, которое весной взорвалитеррористы.

От неожиданности присвистываю.

Все про это слышали. Весь Диптаун был в панике. Под зданиезаложили логическую бомбу второго поколения, и серверы были начисто выведены изстроя.

— Вход погиб?

— Да. Восстановлению не подлежит. Но ты обратись к Роману,вы ведь приятели, так?

— Были приятелями, — автоматически поправляю я. Дик необращает на оговорку внимания.

— У него очень простой вход, через его же особняк. Романчужим серверам не доверял, держал всё на собственной машине.

Я молчу, пытаясь сообразить, возможно ли восстановлениедиска после запущенной Падлой программы. По всему выходит, что нет.

— А через мой вход в Храм идти — сплошное мучение, —самокритично признаёт Дик. — Если бы я и впрямь держал на тебя зло, за тотслучай… вот тогда предложил бы воспользоваться.

— Что ж, значит, мы квиты, — говорю я. — Ромка мёртв,Крэйзи. И на машине всё стёрто. Я потому и иду в Храм Дайвера-в-Глубине, чтохочу отомстить его убийцам.

Поднимаю глаза и вижу, как медленно меняется лицо Дика.

— Мёртв он, — повторяю я. — Убит. Причём убит из глубины, аумер в реальности. Что это значит понимаешь?

Кажется, что добродушный и спокойный хозяин кабинета близокк обмороку. Но я всё-таки высказываю вслух то, что он сейчас наверняка думает.

— Представь, что у всех игроков, что сейчас бегают по«Лабиринту», меняется оружие. Незаметно… чуть-чуть. И они начинают убивать другдруга по-настоящему.

Очень надеюсь, что у Крэйзи Тоссера, а он ведь по-настоящемупожилой человек, крепкое сердце.

Карт нет никаких. Как и раньше.

И служебных входов — тем более. В них абсолютно не осталосьнужды с тех самых пор, как люди перестали тонуть в глубине.

— Попробуй, — говорит Крэйзи. — Глянь… что да как.

— Может быть, всё-таки пойдёшь со мной? — спрашиваю я.

Арка из чёрного мрамора, вход в «Лабиринт Смерти», неизменилась. Клубится багровый туман, пролетают медленные, будто сонные, разрядымолний и бредут нескончаемым потоком люди.

Часть — настоящие, часть — добавленные компьютером. Длямассовости.

— Я уже стар для этой игрушки, — говорит Крэйзи.

Мы стоим чуть в стороне от потока. Я по-прежнему в телеСтрелка, а Крэйзи надел более молодое и крепкое. Спрашиваю:

— Сильно изменили местность?