— Не только местность. Это уже второй этап игры, первый,старенький, перенесён на дополнительный полигон. Там, как и раньше, отбиваютнашествие инопланетных захватчиков.

— А тут?

— Ответный удар. Земной крейсер с десантниками высаживаетсяна вражескую планету.

Ой-ей-ей…

Как я отстал от жизни. Интересуюсь:

— Но основа не изменилась?

— Основа, чёрт возьми, со времён «Волчьего логова» неменялась. Убей всё, что движется. Собери всё, что под руку попадётся.

— Тогда в чём проблема?

Крэйзи пожимает плечами. Смотрит на нескончаемый поток.

— Леонид, понимаешь ли… нет, лучше сам сходи… Я буду ждатьтебя в кабинете. Удачи!

Правильно. Нечего заранее паниковать.

— К чёрту! — Я хлопаю его по руке. И делаю шаг к неспешнобредущей колонне.

Лица вокруг — самые разные. Безусые пацаны, крепкие мужчины,пожилые, седовласые ополченцы. Можно подумать, что вся Земля собралась на бой спришельцами. Старый милитарист Хайнлайн был бы в восторге от этой картины.

Есть и женщины, конечно. Но их куда меньше.

А иногда попадаются инвалиды — на костылях, и даже наколясках.

Политкорректность, в общем… куда нынче без неё.

— Привет…

Лёгкое дежа вю…

Но со мной здоровается не Алекс, на одной лишь ненависти неотстававший от меня когда-то до тридцать шестого этапа…

Молоденькая, лет семнадцати, девчонка. Чёрные волосы оченькоротко подстрижены. Лицо, может быть, даже слишком молодое и наивное. Нофигурка крепкая и ладная. Джинсы, клетчатая мужская рубашка…

Где-то я её видел…

— Тоже не взяли на работу? — спрашивает девушка. И явспоминаю. Это она стояла перед секретаршей, что-то доказывая, когда менянаправляли к Ричарду.

— Сам не пошёл.

— Условия не устроили?

Бросаю взгляд вперёд — до арки ещё далеко. Давящий гулпотихоньку нарастает.

Почему бы и не поговорить…

— Вроде того.

— А ты неразговорчив.

Киваю.

— Меня зовут Нике.

— А я Стрелок.

— Ты давно играешь?

— Я давно не играю.

— Давай вместе пойдём вначале? Там очень сложно.

Я едва сдерживаю улыбку.

— Нет, извини. Я одиночка по натуре.

Будет неприятно её убивать, когда она направит пистолет мнев спину. Лучше уж не доводить дело до греха.

— Ладно, — легко соглашается девчонка.

— Предложи кому-нибудь другому, — говорю я.

— Найду кого-нибудь настоящего — предложу. — Она сразуутрачивает ко мне интерес и внимательно оглядывает идущих рядом.

Что ж, похоже, и впрямь вокруг в основном компьютерныемуляжи. В «Лабиринт» ежесекундно входит один игрок, но никак не два-тридесятка…

— Стрелок, тебе никогда не казалось, что и в жизни всё также? — вдруг спрашивает Нике. — Что вокруг — манекены. С разными лицами, сразными характерами. Где-то свободы воли побольше, где-то поменьше. Но всёравно девяносто процентов — куклы. Кем-то сделанные, чтобы нам веселее житьбыло.

— С чего бы это? — Я даже немного теряюсь от такогодопущения.

— Ну, если верить в переселение душ… Людей-то всё больше ибольше становится. Откуда каждому брать душу? Вот и бродят — манекены. С видунормально, а души нет.

Можно, конечно, сказать, что не верю в переселение душ.

Только это не аргумент.

Портал уже рядом. Гул давит на сознание, воздух пахнетозоном, кое-кто вокруг сбивается с шага, неуверенно оглядывается по сторонам.Да, вход в «Лабиринт» всегда впечатляет и настраивает на своеобразный лад.

— Бывай, Стрелок! — Кричит девчонка, и переходит на бег.Ныряет в клубящийся туман.

Правильно. Нечего тянуть!

Бегу следом, и арка закрывает небо. Туман. Тишина.

Я ожидаю, что сразу же окажусь на чужой планете. В первом«Лабиринте» всё начиналось быстро. Но меня ждёт неожиданность.

Огромный зал. Металлические стены, низкий потолок с холоднымсветом ламп. Вдоль одной стены — открытые душевые кабины, вдоль другой — низкие,прикрытые стеклянными колпаками ванны.

Толпа людей — кое-кто ещё одет в своё, другие, голые, моютсяв душевых или растерянно бродят по залу.

И небольшое количество крепких, поджарых мужчин и женщин вформе, с короткими дубинками в руках.

— Чего вылупился! — ко мне подходит, покачивая дубинкой,молодая негритянка. Она жуёт жвачку, на щеке — шрам, на груди — планкинезнакомых орденов. — Новобранец хренов… в душевую, быстро!

Спорить не хочется. Устраивать разборки — тоже, тем болеечто в кобурах уже нет револьверов.

Раздеваюсь, бросаю одежду на пол — в гору чужих тряпок.Вхожу в душевую.

Вода зеленоватая и резко пахнет химией. Как они добилисьтакого чёткого медицинского запаха?

Моюсь долго, тщательно. Происходящее начинает забавлять.Сержанты расхаживают по залу, загоняя «новобранцев» в душевые, а после душевых— в ванны. Колпаки ванн немедленно наполняются белесым туманом.

— Размылся, блин! Не в бане!

Удар дубинкой по рёбрам не слишком болезненный, но обидный.Тем более когда стоишь голый, а бьёт женщина.

— Зря это делаете, сержант, — говорю я.

Негритянка щурится.

— Ты ещё поговори… В анабиозную камеру, живо!

Иду к ближайшей свободной ванне, сзади негритянка, какконвой. Дурацкое ощущение, что сейчас получу пинок под зад.

А к соседней кабинке подходит Нике. Тоже обнажённая. Нашивзгляды встречаются.

Пусть мир виртуальный, а тела нарисованы, но всё равночувствую неловкость. Женщина-сержант не в счёт, она на работе…

Впрочем, и мы теперь тоже.

— Быстро!

Подмигиваю Нике и забираюсь в ванну. На дне — лужица ледянойжидкости, торчат какие-то форсунки и электроды. Гибрид джакузи и электрическогостула… точнее, электрической ванны…

В последний миг негритянка ещё раз вытягивает меня дубиной —теперь уж совсем гнусно. Среагировать не успеваю — стеклянный колпакопускается, из форсунок валит туман.