Опечаленная, Софи направилась к себе в спальню. Отецнедвусмысленно дал понять свое отношение к Тедди. Они с братом часто говорилиоб отце и все время спорили, но теперь она понимала, что была не права. Теддиговорил, что отец – холодный эгоист, который ненавидит собственного сына. А онадо сих пор не желала этого видеть. С точки зрения Гордона, такой сын, какТедди, – лишняя обуза. И он предпочел вычеркнуть его из своей жизни, также он поступил и с женой.

Надев ночную рубашку, Софи вернулась в комнату Тедди.Сиделка сообщила, что у него вновь повысилась температура, и девушка легла впостель к брату и обняла его. Никогда еще ей не было так грустно и одиноко.Единственное, на что оставалось надеяться, – что мама скоро очнется ипойдет на поправку. Она совершенно не представляла себе, как они будут жить,если мама умрет.

В лондонской больнице Святого Фомы дела шли своим чередом. КБиллу приходили врачи, чтобы оценить его состояние и наметить планреабилитации. Его часто поворачивали с боку на бок, чтобы улучшить циркуляциюкрови и предотвратить пневмонию, но все равно дни тянулись очень монотонно – крометого времени, когда его отвозили в палату Изабель. Делалось это раз или два всутки. На протесты Форрестье сестры не обратили никакого внимания, а некоторыеиз них всерьез считали, что такие посещения только пойдут больной на пользу.Другие же полагали, что это никому не повредит, а настроение Билла, во всякомслучае, повысит. После визитов к Изабель он действительно чувствовал себя лучшеи тут же с нетерпением начинал снова ожидать, когда придет время следующегократкого «свидания».

У него самого дела постепенно шли на поправку. Спина и шеявсе еще сильно болели, но он уже мог немного двигаться и даже чуть-чутьчувствовал ноги. Несмотря на это, прогноз по-прежнему оставался неутешительным.Стараясь себя подбодрить, Билл думал о том, что будет делать, когда вернется вШтаты, однако окружающая обстановка отнюдь не настраивала его наоптимистический лад.

У сестер он пользовался большой симпатией. Все время строядогадки по поводу их отношений с Изабель, они, однако, никак не могли прийти ккакому-то определенному выводу. Большинство считали их любовниками, а одна изсестер слышала, как он говорил жене насчет развода, но в любом случае персоналуБилл нравился, и все находили его очень приятным мужчиной.

– Я от него просто млею, – заявила одна издевушек, когда они пили кофе в больничном кафетерии. – Он такоймилашка! – Хотя в отношении медичек Билл не делал никаких авансов, былвсегда ровен и доброжелателен, чем, в частности, вызывал всеобщее расположение.Не осталось незамеченным и то, что его несколько раз навещал американскийпосол.

– А чем мистер Робинсон занимается? – смущеннопоинтересовалась ее собеседница. Она знала, что их пациент – большой человек,но не ведала, в какой именно области.

– Вроде политикой, – ответила одна из сиделокИзабель. – Он, должно быть, от нее без ума. Такая жалость! – Всенемедленно с этим согласились.

Синтия с дочками уже успели вернуться из Парижа, а Форрестьетак и не появился в больнице, впрочем, как и Софи! Сообщение о том, что ихродители собираются разводиться, повергло Оливию и Джейн в настоящий шок.

– Как же так? – с плачем повторяла Оливия. –Вы же любите друг друга… разве нет? Мама! Папа!

Девочки всегда были уверены в любви родителей друг к другу,и Биллу пришлось объяснять, что они уже давно живут практически отдельно и дляобоих будет лучше, если это официально оформить. Он не стал говорить об изменахматери или рассказывать о том, насколько оба несчастны. Сообщив дочерям опредстоящем разводе, Билл почувствовал, что у него гора упала с плеч. Правда,жена перед отъездом дала ему понять, что он вправе в любой момент передумать.Однако Билл остался непреклонен – все его мысли теперь принадлежали толькоИзабель.

– Так будет лучше, – настаивал он, но убитую горемСинди это не убеждало. Ему не хотелось объяснять, что ей не подойдет роль женыинвалида, а самое главное – что он ее не любит. Билл больше не хотел жить волжи. Пусть они никогда и не соединятся с Изабель – даже если онавыздоровеет, – но теперь он знал, какова на вкус настоящая любовь, и немог дольше тянуть опостылевшую семейную лямку.

Когда родные ушли, Билл долго лежал, задумчиво глядя впотолок. По дороге в гостиницу девочки задумались: а не является ли папинорешение следствием аварии? Может, он немного сошел с ума и скоро передумает?Печально улыбнувшись, Синтия покачала головой:

– Он совершенно нормален. Скорее, я в свое время сошлас ума. Я была ему плохой женой, – призналась она. – Я принимала всекак должное, а его успех и независимое поведение меня только раздражали. –Девочки слушали, широко распахнув удивленные глаза, их ужасала мысль о том, чтомама с папой теперь будут жить отдельно.

– Как же папа справится один? – забеспокоиласьДжейн. Ведь им сказали, что он вряд ли сможет ходить.

– Не знаю, – вздохнула мать. – Но он оченьгордый и очень способный. Он что-нибудь придумает. И я точно знаю, что он непередумает. Папа никогда не меняет своих решений, он стоит на своем до конца.Даже если совершил ошибку. Хоть я и против развода, думаю, он понимает, чтоделает. – По сути дела, он добился того, чего хотел: они разводятся,сохраняя дружеские отношения. И даже в этом Синтия не могла им не восхищаться.Но было жаль девочек, и пугало собственное будущее. Она прекрасно понимала, чтоникогда не сможет найти такого мужчину, как Билл.

– Ты думаешь, у него была связь с ИзабельФоррестье? – поинтересовалась Оливия, и Синди на мгновение задумалась –далеко не в первый раз.

– Честно говоря, не знаю. Он утверждает, что не было, аон никогда не лжет. Вероятно, он ее любит, но вряд ли дело зашло слишкомдалеко. Скорее всего, с ее стороны это было всего лишь увлечение или простодружба.

– А папа женится на ней, если она выживет? –озабоченно осведомилась Джейн.

– Вряд ли эта тема сейчас актуальна, – проговорилаСинтия. Бедная женщина чуть жива. – Но мне это кажется маловероятным. Твойотец говорил, что она никогда не оставит Форрестье, к тому же вся ее жизньпосвящена сыну-инвалиду.

– Что же папа будет делать, когда вернется домой… тоесть в Штаты? – печально спросила Оливия.

– Не знаю. Наверное, найдет себе жилье и снова начнетработать. Ему придется пройти долгий курс реабилитации. В ближайшие два месяцаон вряд ли выберется отсюда. Врачи собираются заняться им всерьез.

Оставшуюся часть пути они проехали молча. Сестры все еще немогли свыкнуться с переменами, да и Синди никак не верилось, что решение Биллаокончательно.

Это вполне в его духе – идти к поставленной цели, невзираяни на какие трудности. Синтия испытывала к Биллу глубокое уважение. Жаль, чтоона раньше не поняла, какое сокровище ей досталось. Хоть Билл и готов взятьвину на себя, основная ответственность за развод лежит на ней.