На следующий день они улетели в Штаты так рано, что несмогли заехать в больницу. Они позвонили Биллу уже из аэропорта. Закончивразговор, девочки заплакали.

Билла их отъезд тоже опечалил. Теперь он остался совсемодин. Правда, ему пришлось сделать несколько деловых звонков, кроме того, времяот времени ему звонили знакомые, случайно услышавшие об аварии, но в целом былоощущение полной изоляции, словно его поместили в какой-то кокон. Вокруг тольковрачи и медсестры, а через коридор лежит Изабель, чья душа все еще бродит вкаких-то других измерениях. Впереди его ждал изнурительный труд повосстановлению собственного здоровья, и мысли об этом отнюдь не улучшали егонастроения.

Тем не менее, через две недели после аварии состояние Биллазначительно улучшилось. Так как Гордон Форрестье все не появлялся, Билл навещалИзабель уже дважды в день. Лежа рядом, кровать к кровати, он несколько минутговорил с ней, надеясь все же достучаться до ее заплутавшего где-то сознания, апотом его увозили обратно.

Сестры сообщили, что Форрестье не приезжает из-за болезниТедди, поэтому Билл постоянно думал о мальчике и очень желал, чтобы всеобошлось. Часто думал он и о Софи.

На третьей неделе он уже почти потерял надежду на то, чтоИзабель когда-нибудь очнется. Перевозить ее в Париж в таком состоянии былочересчур опасно. Билл уже начал беспокоиться: когда он уедет в Штаты, Изабельостанется совсем одна. А доктора считали, что через месяц-другой он уже будетвполне транспортабелен. Ему была невыносима мысль о том, что придется ееоставить. Кто же тогда навестит ее, поговорит с ней, утешит?

К его визитам в больнице уже все привыкли. Когда Биллапривозили в палату Изабель, дежурящие там сестры улыбались и с удовольствием сним болтали.

Вот и сегодня все было так же, как обычно. Держа Изабель заруку, Билл говорил ей о том, как она красива, как он хотел бы побеседовать сней, услышать ее смех… Сквозь открытые окна доносился уличный шум. Он вспоминалту ночь, когда они ездили в бар «У Гарри» и «Аннабелз», и отчаянно хотелперевести стрелки часов назад.

– Помнишь, как нам было хорошо? – прошептал Билл,целуя ее ладонь. – Я люблю танцевать с тобой, Изабель. Когда ты поправишься,мы с тобой непременно снова пойдем танцевать. – Он все еще вспоминал тотвечер, когда почувствовал, как рука Изабель слегка сжала его пальцы. СначалаБилл подумал, что это чисто рефлекторное движение, но снова почувствовал слабоепожатие. Потрясенный, он на минуту замолчал, но затем вновь заговорил.

– Я почувствовал, как ты только что сжала мою руку, ипрошу, чтобы ты сделала это снова, – сказал он. Ему показалось, что онждал очень долго, но никакой реакции не последовало. Вошедшая в палатумедсестра деликатно отвела взгляд. – Сделай это еще раз, Изабель! Сожмимою руку, хотя бы немножко… Пожалуйста, попробуй. – И тут, словновозвращаясь к нему из другого мира, она снова чуть-чуть пошевелила рукой. Налице Билла появилась широкая улыбка, правда, глаза подозрительнозаблестели. – Прекрасно, – подбодрил он ее. – А теперь откройглаза. Хоть чуть-чуть… Посмотри на меня, Изабель, как я сейчас смотрю натебя. – Ее лицо оставалось безжизненным, но пальцы шевельнулись снова.Билл уже было подумал, что это все-таки рефлекторное движение, но тут Изабельнаморщила нос, хотя глаза ее по-прежнему оставались закрытыми. Сердце Биллапустилось в галоп – Изабель возвращается! – Что ж, неплохо, совсемнеплохо. Может, слегка улыбнемся? – Слезы текли по щекам Билла, всю своюэнергию, всю любовь он сейчас стремился передать Изабель. Дежурная сестразамерла на месте. Она тоже заметила гримасу на лице больной. – Может,улыбнешься, любимая? Ради меня. Или хотя бы приоткрой глаза… Я так по тебескучал… – умолял Билл, пытаясь вытащить ее из бездны. Без видимыхрезультатов он проговорил так с полчаса и очень устал, но все равно несдавался. – Все в порядке, Изабель… Сделай опять смешное лицо… наморщинос. – Она, однако, немного приподняла руку и снова ее уронила, как будтосделанное ею оказалось непосильным. – Прекрасно, просто прекрасно! Тымного поработала, так что теперь отдохни, милая. Потом мы попробуемснова. – Он не отпускал ее, упрашивая то моргнуть, то открыть глаза, тоснова сжать его руку. Долгое время ничего не происходило, затем веки Изабельслегка дрогнули. – Боже мой! – прошептал Билл, а сестра тут жепобежала за доктором.

После трехнедельного балансирования на грани смерти Изабельвозвращалась к жизни, и именно Билл нежно, но настойчиво вел ее вперед.

– Изабель! – вновь позвал он. – Ты должнаоткрыть глаза, любимая. Я понимаю, что это трудно, но пора просыпаться. Я хочу,чтобы ты на меня посмотрела. Я хочу, чтобы ты меня увидела. Ну, приоткрой жеглаза – хоть чуточку. – И она тут же его послушалась, чего Билл, по правдеговоря, никак не ожидал, он был готов удовлетвориться гораздо более скромнымидостижениями. – Ну вот, хорошо… хорошо, – сказал он, когда векиИзабель слегка приподнялись. – Теперь открой их немного пошире… ну давай,дорогая… открой свои прекрасные глаза… – Появившийся в палате врач стоял встороне и ни во что не вмешивался – Билл и сам прекрасно справлялся. – Нуже, Изабель! Я жду, когда ты на меня посмотришь. Я очень давно этогожду. – Издав протяжный вздох, она полностью открыла глаза и, даже невзглянув в его сторону, снова опустила веки, словно они были чересчуртяжелыми. – Давай, милая, не закрывай их подольше, взгляни на меня!Пожалуйста, любимая… – настаивал Билл.

И вот, наконец, свершилось: повернув голову и слегказастонав, она посмотрела на него, улыбнулась и попыталась что-то сказать. Ейдолго не удавалось это сделать, но потом она едва слышным голосом выговорилаего имя:

– Билл…

Поцеловав ее руку, он с трудом подавил рыдание. Нет, нужнопоговорить с ней, нужно вознаградить ее за то, что она вернулась.

– Я очень люблю тебя, Изабель… Ты молодец – ты такстаралась.

– Да, – не открывая глаз, прошептала она. – Ятоже тебя люблю… – И она снова произнесла его имя, словно это доставлялоей удовольствие.

– Кажется, именно на этом мы и расстались, –улыбаясь сквозь слезы, заметил он. С тех пор как они поцеловались, казалось,прошла целая вечность. – Ты отсутствовала слишком долго, любимая. Я оченьпо тебе скучал.

– Поговори со мной, – попросила она, и всеприсутствующие – Билл, сестра и доктор – рассмеялись. Все эти три недели онтолько и делал, что с ней разговаривал, не уступая судьбе. – Мне… хочется…тебя услышать, – с усилием произнесла Изабель, и Билл подумал, что она,вероятно, очень устала.

– Как приятно снова слышать твой голос! Я так долгождал этого момента! Где ты была? – все еще держа ее за руку, мягко спросилон.

– Далеко, – краешком губ улыбнулась она ивопросительно посмотрела на Билла: – Сколько времени прошло?

– Три недели, – честно ответил он, и на лицеИзабель отразилось удивление.

– Так долго? – Она с трудом подбирала слова, но, вобщем, получалось неплохо. Наблюдавший за ней сейчас доктор наверняка бы этоподтвердил.