– Это надолго, – сказал в раздумье Засядько. –А время идет… Так и тридцать лет стукнет, а ничего полезного не сделаю.

Он вычеркнул из распорядка дня пункт: «Подъем в 6 утра» ивписал: «Подъем в 5, занятия физикой и химией».

Нужно было садиться за учебники, но Александр замер напалубе, очарованный. Солнце близилось к закату, его лучи окрасили море и небо всказочные цвета. Под ярко-красным небом колыхался величественный ультрамариновыйокеан; прозрачные зеленые волны были похожи на молоденьких лягушат, а гребешкипены приобрели красный цвет и искрились, словно горсти драгоценных рубинов.

Корабль мерно покачивался на ладони океана, над головойпоскрипывали ванты, в реях посвистывал ветерок. Было сказочно хорошо в этомлучшем из миров, не хотелось уходить в тесную каюту к потрепанным учебникам инаскоро организованной лаборатории. Мир прекрасен!

Вдруг совсем рядом громко запела боевая труба. Александрвздрогнул, оглянулся. На палубу по тревоге уже выскакивали матросы. Быстро,однако не суетливо разбегались по местам, застывали возле орудий.

Засядько посмотрел вперед и горько улыбнулся. Впередипоказался берег. Прекрасный берег прекрасного лазурного моря! Там, судя повсему, суетились люди. Такие же люди, как и здесь на корабле, но…придерживающиеся иных взглядов. А может быть, эти взгляды навязали имповелители, оставшиеся в Париже.

На палубу выбежал Куприянов, молодой мичман.

– Черногория? Уже?

– Бокка-ди-Котор, – ответил Засядько. –Здравствуй, Боря.

Куприянов радостно потер руки, его глаза заблестели.

– Ну и зададим жару французам! Владыка Черногории ПетрПервый на нашей стороне, поможет воинами. Недаром же получил субсидию в тритысячи цехинов!

– Да, конечно, – согласился Засядько.

Корабль стремительно приближался к берегу. Левее шли двафрегата. Их палубы были покрыты, словно муравьями, черной копошащейся массойлюдей. Куприянов сбегал в каюту и вернулся с подзорной трубой.

– Черногорцы, – сказал он, приставив трубу кглазу. – Ишь, сколькоих набилось… Да еще на всех шести корветах и налинейных кораблях. Будет бой!

Он довольно потер руки. Александр кивнул и пошел готовитьлюдей. Его отряду предстояла сложная десантная операция.

Менее чем через два часа корабли русской эскадры подошлинастолько близко к Бокка-ди-Котору, что смогли открыть огонь. Через некотороевремя в городе запылали пожары.

Засядько велел спускать шлюпки. Солдаты занимали места,крестились. Никому еще не приходилось воевать на море. Всякий мечтал добратьсяпоскорее до берега, там можно чувствовать себя увереннее.

Александр косился на плывущие сзади лодки, набитыечерногорцами. Эти воины издавали воинственные крики и потрясали ружьями. Одетыкто во что горазд, но за их боевую готовность владыка Петр I ручался головой,душой и сердцем.

– На штурм! – скомандовал Засядько.

Едва лодка пропищала днищем по дну, он прыгнул за борт ибросился вперед. Сзади прогремело «ура». Однако Засядько внезапно почувствовал,что не испытывает привычного боевого вдохновения. Он бежал вперед с обнаженнойсаблей, но его то и дело обгоняли солдаты, что-то кричали. Он виделперекошенные лица, сверкающие штыки, слышал свист пуль, громыхание французскихпушек. Совсем рядом хлестнула шрапнель. Люди падали, обливаясь кровью, но и этоне вывело его из холодного оцепенения. Впервые за все годы непрерывных сраженийон не ощутил неистового упоения боем, когда силы удесятеряются, а все событиявоспринимаются через ярко окрашенную эмоциями призму.

– Левее, – холодно велел он группе солдат, – подприкрытием крепостной стены прорветесь к самым воротам. Нечего, как бараны,лезть прямо на пушки!

– Ваше благородие, так бежать дальше!

– Зато в мертвой зоне от обстрела.

Грохот, крики, пороховой дым, гарь пожаров – сквозь всеэто он вел солдат спокойно и расчетливо, при необходимости вступая в поединки ивыбивая противника из укреплений.

Захватив городок, на обратном пути стали свидетелямистрашного зрелища: черногорцы рубили головы мертвым и раненым французам.Засядько бросился вперед с обнаженной саблей, за ним побежали солдаты.Черногорцы в ярости отступили, но вскоре появился их вожак и стал доказывать,что таковы их военные обычаи.

Засядькобыл непреклонен. Не повышая голоса, сухо отчеканил:

– Мы находимся в Европе. Вы тоже европейцы.

– Мы не европейцы! – завопил вожак возмущенно. –Мы – черногорцы!

– Это франки европейцы, – пояснил кто-то глупомурусскому офицеру. – Французы.

– Но вы же люди! – вскрикнул Засядько. – Как жедопускаете такую дикость?

– Это враги! – закричал вожак. – Их нужно убиватьи мертвых!

Засядько чуть было не напомнил, что владыка Петр I приглашалфранцузского артиллерийского офицера Феликса де Лапланда, личного посланцаНаполеона, принять командование над его армией, которую отдавал в полноераспоряжение Франции, предлагая в интересах последней напасть либо наавстрийцев, либо на турок. Талейран, извещенный об этих предложениях, далуклончивый ответ. Лишь тогда владыка принял русских агентов, получил отАлександра I субсидию в три тысячи цехинов и обязался помогать России противфранцузов. Но можно ли втолковать азбуку политики невежественному горцу? Когдане все офицеры русского флота понимают.

– Я прикажу стрелять, – сказал Засядькожестко. – Пока здесь находится хоть один русский солдат, бесчинств небудет!

– Это не бесчинства! Это обычай!

– Обычаи меняются, – возразил Засядько.

Вожак черногорцев смотрел люто:

– Обычаи меняют боги!

– Если бы. А то люди от их имени.

Он расставил караулы, одного солдата послал на корабль закнигами и бумагами. Даже если два-три дня придется пробыть на берегу, все равноэто время не должно быть потеряно для учебы!

Несколько солдат провели мимо небольшую группу пленных.Александр попробовал было заговорить с французами, но те презрительноотвернулись. Они не могли простить бесчеловечной расправы с ранеными инадругательства над мертвыми. Лишь один из офицеров, самый старый ихладнокровный, видевший заступничество русского, ответил на приветствие.Засядько пошел рядом с ним, жадно выспрашивая о новостях из Европы.

Когда пленных увели, он сел на обломок крепостной кладки изадумался. Оказывается, Наполеон разгромил и третью коалицию. Несмотря начисленное превосходство сил союзников, нанес им поражение при Аустерлице:заставил русские войска скучиться на замерзших прудах, затем пушечными выстреламипроломил лед и таким образом сразу же утопил несколько тысяч солдат и офицеров.Главнокомандующий Кутузов лично водил полки в атаку, на его глазах был убитзять, самого его едва не взяли в плен. Антифранцузская коалиция потеряла 15тысяч убитыми, 20 тысяч пленными, 45 знамен и 146 орудий.